Эльвира испуганно оглянулась, - а вдруг и в самом деле муж приставил за ней сыщиков, и сейчас их снимают и записывают разговор?
- Может быть, нам пока воздерживаться от встреч? - спросил Михаил.
- О нет, Миша, - простонала она. - Я и так еле дождалась, когда ты вернешься...
- Но ведь нам негде...
- А как насчет твоей научной карьеры?
- Лида настояла, чтобы я поступил в аспирантуру. Способности у меня и в самом деле есть, но я, как говорится, не пробивной. В науке ведь одного таланта мало, нужно уметь приспосабливаться, чтобы получить должность на ступень выше, а я этого никогда не умел. Диссертацию я бы защитил, но, вне всяких сомнений, остался бы младшим научным сотрудником до седых волос.
"И тут Лола оказалась не права, - отметила Алла. - Видимо, она идеализировала дядю и представляла ситуацию так, как ей желалось".
- Тут я с тобой согласна. Сама отпахала в науке аж девять лет. У меня-то как раз все наоборот: способности средние, зато нахальства и нахрапистости хоть отбавляй. Но зачем отечественной науке нахальная псевдоученая дама?! Пораскинув мозгами, я ушла в бизнес, где мои способности пришлись как раз к месту.
- Я тоже сознавал, что карьеры на научной стезе мне не сделать. Даже если разработаю интересную тему - тут же примажется куча прихлебателей. Впрочем, именно так и обстояли дела. Ни одной моей статьи не вышло без соавторов - впереди шесть фамилий шефов разных калибров, а на седьмом месте я. Меня ожидала участь рабочей лошадки, а плодами моих трудов пользовались бы другие.
- Это в нашей так называемой науке повсеместно, - кивнула верная боевая подруга. - Ты сам решил уйти или сестра посоветовала?
- Обоюдно. Я все время жаловался ей, что меня зажимают, но сам не умею отстоять свои права. Лида как-то раз сходила к моему шефу и высказала все, что о нем думает, а тот стал возводить напраслину, мол, я не способен на самостоятельное исследование, все идеи принадлежат ему, он, дескать, с первых дней руководил моей работой. Я подумал-подумал и решил, что там мне ничего не светит, - моему шефу в то время было всего сорок пять, ещё как минимум три десятка лет он просидит на этом месте и никому не даст вырасти, боясь конкуренции. Следовательно, мой удел - работать на него, а руководитель будет пожинать лавры и почетные звания. Мы с сестрой посоветовались, и она говорит: "Если бы над тобой не было столько начальников, стоило бы остаться, а раз так - тебе не дадут пробиться". И я решил перейти в её фирму.
- Как ощущаешь себя в качестве производителя парфюмерных изделий?
- Нормально, я ведь уже восемь лет в этом бизнесе. После окончания института Лиде дали распределение на фабрику, на которой она проработала все студенческие годы. Сестра очень энергичная и способная, быстро стала руководителем цеха, потом главным технологом, а в тридцатилетнем возрасте, после ухода директрисы на пенсию заняла её место. Когда началась приватизация предприятий трудовым коллективом, Лида одной из первых оформила все документы. Поначалу большая часть условных долей принадлежала коллективу, но многие годы фабрика была убыточной: спрос не отечественную продукцию упал, появилось много парфюмерии иностранного производства, по ценам сопоставимой с нашей, у нас не было возможности закупить хорошее сырье, оборудование изношенное, технологии устарели - в советские времена годились и отечественные кремы, а потом требования возросли, а мы не имели средств на разработку нового дизайна упаковок и новых технологий. Цеха простаивали, служащие стали увольняться, - они не получали не только прибыли, но даже зарплаты. Лида тянула фабрику как могла, сдала многие помещения в аренду, а эти деньги вкладывала в дело. Сестре много раз предлагали продать фабрику - теперь она принадлежит ей, - но она отказывалась, хотела сама поднять производство, и Лиде это удалось. На это понадобилось шесть лет, теперь фабрика набирает обороты. Пока ещё не назовешь её процветающей, но постепенно осваиваем рынок, наша продукция реализуется, так что положительные сдвиги налицо. Концы с концами сводим.
"И тут Лола оказалась не права - у её матери и в самом деле нет лишних денег".
- А Павел принимал участие в этом деле?
- Нет, он с самого начала не верил, что у Лиды что-то получится. Очень долго уговаривал её продать фабрику - сулили немалые деньги. Там три корпуса, на тот момент они были старыми, но место хорошее и сами здания очень крепкие, простоят не один век. Мы ремонтировали их постепенно, чтобы не останавливать производство, поэтому процесс затянулся. Один корпус полностью отремонтирован, во втором отделаны два этажа, к концу года закончим и примемся за третий.