— И я поеду с тобой, — заявляет Марко, задумчиво потирая подбородок, и смотрит в окно, наблюдая за мелькающим ночным пейзажем.
В Риме я должна решить вопрос с пекарней — хочу освободить себя от любых обязательств и знать, что моё отсутствие никому не навредит. Желательно полностью оборвать все связи, иначе меня начнут искать и ничего, кроме проблем на свою голову, не найдут.
Перевожу взгляд на тяжёлую мужскую руку и замираю, утопая в воспоминаниях: эти крепкие руки причиняли мне невыносимую боль. Прошло уже одиннадцать лет, а я до сих пор чувствую болевые спазмы там, где касались его пальцы; там, где горела болью щека после удара его ладони; там, где он силой блокировал мои движения.
— Почему тогда ты выбрал меня?
Марко в недоумении смотрит на меня, но тут же понимает, о чём я спрашиваю. Ухмыляется и поворачивается ко мне вполоборота:
— У тебя были распущенные волосы... — Марко подхватывает прядку моих волос и начинает накручивать на палец. Второй рукой пробирается под платье. — Мне до одури захотелось намотать их на кулак, — продолжает он, с силой сжимая бедро. — А я не привык отказывать себе в своих желаниях.
Глава 9
— Сегодня я в твоём распоряжении. — Энзо обманчиво мило протягивает мне руку и помогает забраться в тонированный внедорожник.
Мне уже не нравится эта ситуация.
— Где Марко?
— Марко в Риме, мы его заберём, как только решим все твои проблемы. Я тебе рекомендую как можно быстрее с ними справиться. У нас сегодня много дел. — Энзо закрывает за мной дверь.
Я наблюдаю за ним, пока он обходит машину, и удивляюсь, как можно быть таким сдержанным в двадцать пять. Он мог бы стать кем угодно, но вместо этого решил бегать как шавка за Марко.
Все три часа мы едем в полном молчании. Энзо делает две остановки и, выйдя из машины, с кем-то ругается по телефону. В этот момент он выглядит жутковато — наверное, успел нахвататься манер у своего хозяина. Из его грубого разговора ничего не понятно. Но, похоже, речь идёт не обо мне. Это радует.
Когда мы въезжаем в город, раздаётся третий звонок, и я становлюсь свидетелем разговора, так как Энзо не решается остановиться из-за сильного потока машин.
— Дай ей трубку, — требует он, в ожидании тарабаня пальцами по рулю. — Аллегра, ты понимаешь, что своим поведением заставляешь меня нервничать? Понимаешь, что понесёшь наказание за это?
В трубке слышится гневное женское рычание, от чего Энзо сжимает руль до побелевших костяшек.
— Ещё раз меня побеспокоят из-за твоего строптивого характера, и я сделаю так, что ты об этом о-о-очень пожалеешь! — угрожает он, сбрасывает вызов и швыряет аппарат на переднюю панель.
— Что происходит?
Энзо плавно перестаивается из ряда в ряд, и вот мы уже медленно катимся по историческому центру.
— Не лезь не в своё дело, Ками, по-хорошему прошу, иначе хлебнёшь ещё большего дерьма! — огрызается он, паркуясь возле моей бывшей пекарни. — Иди. У тебя час!
Я ошибалась насчёт мелкой шавки: похоже, Энзо тот ещё монстр. Выхожу из машины и оглядываю шумную улочку. Не хочется омрачать это место плохими воспоминаниями, поэтому я стараюсь как можно быстрее решить все свои проблемы.
Написав письмо, в котором полностью отказываюсь от своих прав на пекарню, оставляю его на столе совладельца. Надеюсь, этого хватит и мне не придётся возвращаться сюда и ставить ещё одну подпись.
Поднимаюсь на второй этаж и собираю кое-какую одежду. Лезу в тайник, беру оттуда ровно половину, вторую половину оставляю, непонятно зачем.
Сложив нужные вещи, я уже собираюсь уходить, когда в мою небольшую квартирку входит Риккардо. Он окидывает взглядом мои чемоданы, затем смотрит на меня:
— Ускользаешь, даже не попрощавшись? — ухмыляется лукаво и идёт ко мне.
Крепкие руки ложатся на талию и легонько сжимают её. Он ведёт кончиком носа по уху и шепчет, опаляя горячим дыханием:
— Я скучал...
В его руках хочется плавиться, и я на несколько секунд забываюсь. Мне не хватало этих прикосновений, таких нежных и надёжных...
— От кого ты бежишь? — спрашивает вполголоса, покрывая мою шею мелкими поцелуями.
Я выгибаюсь, подставляя шею ласке.
— Ты же знаешь, что со мной будешь в безопасности...
Знаю!
Риккардо не последний человек в городе, у него есть очень влиятельные друзья, но это всё — ничто по сравнению с законами наших семей.
Запускаю пальцы в тёмные волосы и притягиваю его, касаясь пухлых губ, в последний раз. Мужчина перехватывает инициативу и целует сильнее, проскальзывая руками под одежду, вырисовывая узоры на коже, от которых я покрываюсь мурашками.