Тереза посмотрела на него долгим взглядом.
- А вот эти остаточные образы о Японии, вы уверены, что они случались именно тогда, когда вам было плохо?
Дэн уверенно кивнул. Это ощущение не мог он ни с чем спутать, ошибки быть не могло. Жуткий озноб, словно вырвали его из середины действа и швырнули голого, беззащитного во враждебный, агрессивный сумрак пробуждения, в котором он, как вынутая из воды рыба, хватает ртом жесткий, несдобный воздух, чувствуя чужое, дискомфортное естество.
Потом Дэн пересказывал доктору Коуэлл все процедуры и врачей, через которых прошел. Их было не очень много, Дэн до последнего старался переносить болезнь на ногах. Однако в определенные жизненные периоды, когда приступы были особенно тяжелы, он, подгоняемый женой, все-таки обращался к специалистам. Дэн привел типовые диагнозы и фармакологические рецепты. Однажды применяли даже технику гипноза. Регрессивную гипнотерапию. Безрезультатно.
Доктор Коуэлл слушала сосредоточенно. Руки ее, со скрещенными, красивыми пальцами, лежали на коленях. Она определенно была профессионалом своего дела, смотрела заинтересованно, но при этом не пристально, не подолгу, делая во взгляде вежливые паузы, кивая и всячески показывая, что слушает.
Все эти приемы, незаметные, обязательные навыки опытного коммуникатора, были Дэну хорошо знакомы. Он и сам ими владел, по долгу работы, когда надо увлечено внимать и убедительно объяснять возбужденному клиенту, авторитетно повторяя банальные, очевидные истины. Он говорил, рассказывал, а сам пристально следил за Терезой, искал в глазах ее отклик, ответ на незаданный еще вопрос. Вежливый разговор, дружелюбие и участие не обманывало его. Дэн умел читать ответы на языке тела еще до того, как собеседник их озвучивал.
Доктор Коуэлл взяла слово. Лицо ее излучало спокойствие и уверенность. За этой профессиональной маской, Дэн разглядел идею, может быть не совсем еще сформулированную; все-таки что-то было у нее на уме, помимо обязательного ритуала «врач-пациент».
- История ваша весьма интересна, мистер Абрамс. Я также вижу, что ввиду вашего большого и не очень успешного опыта в посещении врачей, вы несколько устали, утомились ходить по стандартному процессу, отвечать на обязательные анкетные вопросы.
Дэну нравилась ее поставленная речь с английским акцентом, с вытянутыми гласными.
- Поэтому, хотя с точки зрения процедуры этот шаг обязательный, я пока отложу разговор о вашей биографии — как вы росли, отношения с родителями и так далее. Вы упомянули, что к вам применяли технику внушения, гипноза. Можете рассказать подробнее?
- Да, когда я жил в Сиэтле, я посещал доктора-психотерапевта Филиппа Галланта. Он попытался лечить меня гипнозом. Практиковал, насколько я помню «гипно-драму» и регрессивную гипнотерапию.
- У вас хорошая память, - сказала Тереза.
- Не жалуюсь, - вежливо улыбнулся Дэн. - Так вот, по-моему доктору Галланту просто не повезло с пациентом. По роду деятельности я человек довольно недоверчивый, не очень легко подпадаю под влияние. - Дэн задержал на Терезе взгляд, но ее лицо оставалось неподвижно, - поэтому процесс гипнотизирования меня получился весьма долгим, и не то чтобы мучительным, но нервным. У меня даже возникли в определенный момент сомнения в квалификации доктора Галланта, - он усмехнулся.
- Разрешите высказать предположение?
Дэн кивнул.
- Вы скорее всего приходили на сеанс нервный, торопливый, в промежутках между своими телефонными звонками?
- Прошу прощения, но это моя жизнь и моя работа, - ответил Дэн.
Он уже предвидел очередное повторение нудятины о том, что работу надо оставлять за дверью и ни в коем случае не пользоваться на приеме у доктора телефонами или другими электронными устройствами.
- В отличие от доктора, с которым вы имели дело в Сиэтле - кстати, я, по-моему, знаю доктора Филиппа Галланта - мне вы напротив представляетесь весьма эмпатической личностью, открытой к переживанию и сопереживанию. Человек вы занятой, нацеленный на результат, и конечно научились скрывать, замещать свои чувства. Однако из вашего короткого представления и рассказа, у меня сложилось именно такое впечатление.
Тереза лучезарно улыбнулась, а Дэн поморщился. Ему вспомнилась университетская знакомая, студентка с параллельного гуманитарного факультета «Связи с общественностью». Она уверяла, что все вокруг носят маски, и Дэн, конечно, тоже, а под маской якобы скрывается тонкая, ранимая душа. Заслужила себе, в общем, прозвище чудачки.