Элли сделала то, что обещала. Она воткнула мне нож в сердце и провернула его ни единожды. Такой боли, казалось, я никогда не испытывал прежде.
Картинки мелькали на телевизоре, показывая ту , что жила у меня в душе. Сперва, это была маленькая девочка, совсем крошка. Ученные Мерсилл, издевались над ней. Они отрывали чешую, отрезали пальцы, части хвоста и следили за регенерацией . Они это делали до тех пор, пока Мира не научилась уплотнять и отращивать чешую по всему телу, словно защитный панцирь. Разрезать это покрытие они не смогли, как не пытались. А попыток было уйма.
Дальше пошли яды и всевозможные микстуры, которые подливали в пищу. Они травили ее раз за разом, пока в маленьком организме не выработался абсолютный иммунитет. Поняв, что с ядами так же больше ничего не выйдет, они нашли новые пытки, более болезненные и изощрённые. Я, с ужасом смотрел на все эти действа, когда же малышка на видео просто молчала и никак не реагировала. Она вообще никогда и ни на что не реагировала. За все время ни одного вскрика, ни одной слезинки. Казалось, что это робот, а не живое создание.
Тем больнее мне стало, вспомнив, сколько слез пролилось из-за меня.
« Но с тобой она не только плакала, но и смеялась. Она была счастлива. На экране же бездушное творенье.»
Дни сменялись месяцами, а месяцы –годами. Переломным моментом оказался один из дней. Казалось, утро началось , как все предыдущие, но что-то было явно не так. Я это чувствовал каждой клеточкой, каждым позвонком. Что-то должно случиться! Но что?
Химере было на вид лет тринадцать-пятнадцать, точно определить не смог, ибо никогда не сталкивался с самкой такого возраста. Она , как и прежде, сидела на полу клетки и молча смотрела в одну точку на потолке. Внезапно дернулась, подскочила и подбежала к прутьям. Ухватив железо, она не старалась их согнуть или сломать, а просто смотрела в сторону прохода. Ее ноздри затрепетали, а тело напряглось. Я, как и подросток на видео, подобрался и вытянулся вперед, стараясь рассмотреть , что именно так сильно привлекло ее, но так и не смог. Камера, не захватывала такой большой промежуток площади.
За все годы жизни в заключении , это была первая живая и искренняя реакция Химеры.
« Но что же ее так заинтересовало?»
Минут через пять ожидания, наконец-то, показалось то, что оживило чувства на лице Химеры.
Четверо охранников тащили за кандалы высокого самца Видов. Грязные лохмотья штанов , едва держатся на исхудавшем теле. Тусклые, серые волосы пеленой весят на лице. Тело исполосовано плетью. На руках и ногах кровавые борозды, раны, струпья. Ужасающий рев, бьющееся в агонии животное. Самец не сдается, продолжая сопротивляться даже в таком ужасном виде. Он кидается на людей, делая себе только хуже. Один из выпадов оказывается ,более удачливее предыдущих. Мгновенье и самец вырывается. Всего на мгновенье. За этим следует удар электрошокера и его вновь вяжут. Отвратительный звук , ломающейся кости. Одна из рук неестественно повисла.
Но ,оказалось, что для меня эта картина - не самое страшное. Ужасней всего – это безумный серо-голубой цвет глаз, что четко отобразила камера, и лицо, мое собственное лицо .
«Этот грязный, избитый , сломленный монстр – я?» - шокировано рассматривал себя со стороны. Вот ,значит как положено начало нашей истории. И как можно было влюбиться в это омерзительное нечто? Только моя добрая, ранимая девочка была способна на такой подвиг. Как же я оказался слеп и глуп. «Она ведь все это рассказывала мне.»- вспомнил пьяный бред своей пары. Тогда я не был уверен, что это правда и не воспринял ее слова в серьез. Но доказательства на лицо. В этом она была искренна со мной.
Видео продолжает показ. Я смотрю не отрываясь. На доли секунд, зверь в телевизоре успокаивается и замирает. Его лицо поворачивается и пристально, цепко рассматривает подростка за решеткой.
-Шевелись, ублюдок! - яростно кричит один из охранников и прикладом от автомата бьет самца по затылку. Но это явно не отключает, только ранит.
-Не смейте больше никогда бить его, мерзкие лягушки ! –сипло, прерывисто, вскрикивает Химера. Первая фраза ,произнесенная ею за все время. Я улыбаюсь этому достижению , как дурак. А на видео в это время люди бросают цепи, за которые тянули , падают на коленки и начинают квакать . Прыгать и квакать. Квакать и прыгать. Узник медленно бредет к клетке, не замечая странного поведения конвоя.
-Моя крошка . Совсем еще девочка. – тихо шепчет самец ,и протягивает между прутьями вторую руку, но не для того чтобы причинить боль, а для того , чтобы просто погладить. Нежно, мягко по зеленому личику. Хрупкое тельце дергается, но не уходит от прикосновения. Еще бы, ведь она только что познала ласку, а не только боль и ужас.