По словам мужа, эпидемии болезней вспыхивали в столице каждые пять-семь лет, и некоторые из них были просто ужасны. Впрочем, ехали мы сюда по делам, а вовсе не любоваться красотами, и потому, отдохнув сутки с дороги, нанесли несколько визитов знакомым Леона.
Эти визиты были не столько дружескими, сколько деловыми: графство вело торговлю, поставляя сюда, в столицу, сухофрукты, зимой – мороженую рыбу, которую отправляли целыми обозами, и ещё всякое разное. Внешняя торговля не слишком интересовала меня, поэтому, пока муж беседовал с деловыми партнёрами и обменивался какой-то важной для них информацией, я знакомилась с дамами и их дочерьми.
Не все из них оказались приятными собеседницами. Пару раз я сталкивалась с заметным снобизмом и этаким лёгким презрением к провинциалке, то есть – ко мне. Но, независимо от того, насколько любезны и вежливы были хозяева дома, неизбежно возникал вопрос о наших с Леоном костюмах.
Я поняла, что рисковала не зря, сшив одежду в стиле «family style». Как по секрету поведала мне миловидная баронесса Тёрнер, любовники при дворе его величества, желая дать знать окружающим о своём «тайном союзе», заранее договариваются и выбирают себе на одежду атласные банты одного цвета.
– Это такой милый обычай, дорогая графиня де Эстре. Вообще-то по правилам банты одного цвета раньше носили жених и невеста, уже помолвленные официально. Но вот во времена моей молодости этот обычай «украли» у молодёжи барон Персиваль де Мортамер и влюблённая в него графиня де Клер. Это было нахально – и очень мило! Ах, барон был таким повесой, и графиня Люсия просто не устояла! С тех пор и повёлся этот изысканный обычай. Конечно, не все любовники делают так, но те, кто появляется в свете часто и хочет привлечь к себе внимание, используют банты всегда.
– Получается, наши с мужем одежды нарушают устоявшиеся, но негласные правила? – уточнила я.
– Да, но... Но, дорогая графиня, ваши костюмы просто великолепны! Жаль, что в таких одеждах нельзя появиться при дворе: они красивы, но слишком просты.
***
Моё представление королевской семье состоялось за неделю до зимнего бала и оставило у меня двойственное впечатление. С одной стороны, мне было любопытно посмотреть на настоящий старинный бал, и я с удовольствием любовалась вычурными костюмами собравшихся на малый приём гостей. Оценивала вышивки, кружева и ткани, сочетание цветов в одежде и драгоценностях, с любопытством рассматривала потолочные и настенные фрески дворца и любовалась искусной резьбой по дереву.
Для меня, живущей в уютной тишине провинции, этот бал был не хуже Парижского показа мод: интересно, красиво, ярко, но всё-таки – немножечко слишком суматошно.
Попав в эту разряженную толпу, я поняла, что не зря потратила время: мы с мужем, безусловно, привлекали внимание. На нас смотрели, нас обсуждали. Я поймала и некоторое количество завистливых и недовольных взглядов. Но в целом к такому я была готова и потому не обращала внимания. Тем более что рядом со мной всё время находился Леон, и никто не рискнул зацепить нас каким-нибудь дерзким замечанием. Напротив, когда он встречал знакомых и представлял их мне, чаще всего мы получали комплимент, пусть иногда и слегка вынужденный.
Почему-то когда Леон говорил о короле, я представляла себе очень пожилого и седого мужчину в длиннющей королевской мантии, которую носят за ним пажи. На самом деле его величество оказался чуть полноватым и достаточно ещё моложавым мужчиной, думаю, в возрасте около тридцати пяти лет. Когда мы по ковровой дорожке дошли до трона и Леон представил меня, король был достаточно любезен и довольно громко сказал:
– Да вы везунчик, дорогой де Эстре! Глядя на вашу жену, я даже готов понять, почему вы рискнули нарушить мою волю.
Впрочем, сказано это было с улыбкой, немедленно подхваченной всеми важными господами, которые окружали трон.
– Что ж, граф, в качестве наказания для вас я выбираю танец, – объявил король. – На балу я приглашу вашу жену, и вы не посмеете мне отказать!
– Разумеется, не посмею, ваше королевское величество, – поклонился Леон, улыбаясь.
Меня, само собой, никто спрашивать не торопился, поэтому я стояла и тоже улыбалась, как болванчик. Впрочем, насколько я поняла по поведению мужа, ничего плохого в этом эпизоде не было. Так король выражал своё благоволение к моему мужу за грамотное и быстрое разрешение конфликта с эспанцами.
Мы ещё раз раскланялись и были отпущены с миром. Уходить до того, как его величество покинет своё место, было невозможно – это нарушало правила этикета. И потому мы с мужем неторопливо бродили по огромной зале, ожидая, пока закончится приём, и беседовали о всяких мелочах. Иногда он сталкивался со знакомыми, и мы ненадолго останавливались, чтобы побеседовать.