Я опасалась разбудить Матильду, совершенно не представляя, как она поведёт себя, увидев ночью в спальне чужого человека. А вдруг с перепугу крик поднимет? Поэтому говорить я продолжала шёпотом:
- Вы с ума сошли!
- Тише, госпожа Софи! Вот здесь – он протянул мне сложенный лист – подробно написано, что вам нужно сделать. Генрих все разведал и обо всем договорился, но если нас поймают – может случиться так, что и ваше, и моё положение станет ещё хуже. Пожалуйста, не отклоняйтесь от инструкции ни на шаг, а главное – никому не говорите. Завтра…
- Что, уже завтра?!
- Госпожа Софи, у нас с вами совсем нет времени. Завтра в храме я буду ждать вас, если вы не передумаете, – с этими словами он толкнул дверь и исчез так бесшумно, что на какое-то мгновение мне показалось – это была галлюцинация.
Этого просто не может быть! Я, Софья Кузнецова, взрослая женщина вляпалась в какую-то безумную историю и должна выйти замуж за незнакомого человека, как героиня какого-нибудь бестолкового дамского романа…
За окном стремительно светлело и восточный край неба уже порозовел, когда я, устроившись у окна, закончила читать письмо. На своём ложе заворочалась Матильда и, всхрапнув особенно сильно, повернулась на другой бок. А я, неожиданно успокоившись, отправилась в постель: каким бы ни был мой будущий муж, это все равно лучше, чем провести остаток жизни прикованной к стене в местной психбольнице.
Спала я долго и проснулась уже ближе в полудню от ворчания Матильды и её прикосновения к моему лбу:
- Ить жара у вас нет, а вы всё спите да спите... я уж и не знаю, что и думать то...
- Я не болею, Матильда, просто плохо спала ночью. Принеси мне умыться, сегодня у меня много дел.
Аппетита не было совсем, но я заставила себя съесть булку и запит её остывшим чаем, после этого, дождавшись обеденного времени, отправилась в трапезную и уселась на своё место. Когда заявились баронесса с гостями - возникла неловкая ситуация: стол был накрыт на четверых. Получалось, что кому-то из гостей или хозяев не хватает места. Муттер нахмурилась, но я не дала ей возможности выгнать меня:
- Муттер, я хотела бы завтра прогуляться в город. Мэтр Маттео прислал записку, что в Вельфорд приехал новый купец, который торгует пряностями достаточно дёшево. Он пишет, что чёрный перец обойдётся в половину цены. Помнится, вы говорили, что у нас закончились пряности, я думаю, самое время пополнить запас.
Если баронесса и хотела изначально выгнать меня из-за стола, то сейчас она просто приказала лакею принести приборы ещё для одного человека. Сама же муттер спокойно и рассудительно заговорила о том, что я слишком молода и меня могут обмануть:
- Я думаю, Софи, будет лучше, если ты прикажешь мэтру Маттео выдать мне деньги, а уж с купцом я договорюсь сама.
Разумеется, такой ответ меня совершенно не устраивал и поэтому я подняла тему, которую, я прекрасно это понимала, баронесса не захочет обсуждать при гостях: тему денег.
- Боюсь, муттер, что как раз денег-то у мэтра Маттео и нет. У нас, если вспомните, есть долги перед казной… А с купцом можно рассчитаться не деньгами, а теми товарами, что поступили в качестве налога. В любом случае мне придётся там присутствовать, потому что я должна утвердить продажную цену на эти товары. И если вы желаете…
Больше всего в этот момент матушка желала заткнуть мне рот. Госпожа фон Венос слушала нашу беседу с таим вниманием, что становилось понятно – она не пропустила ни слова. Она услышала и о долгах в казну, и о том, что без меня доходы не поступят в руки баронессы. Улыбка муттер была натянутой и искусственной, но она изо всех сил постаралась придать своему голосу нотки легкомысленности:
- Впрочем, я не хочу слушать об этих скучных материях, Софи. Тем более, я не хочу оставлять своих гостей в одиночестве. Скажи капитану Вейгелю, что я приказала выделить тебе охрану и обязательно возьми эту противную старуху… как ее там… свою Матильду. Даже девушке с венцом безбрачия не стоит бродить по городу одной, – закончив свою речь мамаша посмотрела на меня с победительным видом, с трудом сдерживая улыбку. Ей казалось, что сейчас она публично унизила меня и отыгралась за мою настойчивость.
Я же уткнулась в тарелку, делая вид, что мне крайне неприятно слушать хихиканье Альды и Эрнесты. Эк они сдружились-то, голубушки! Госпожа фон Венос тоже сочла вставить свои три копейки. С сочувствием в голосе она обратилась к баронессе: