- Давайте поторопимся, пока нас не хватились.
Внутри храма было прохладно, пахло ладаном и воском, а пожилой сухопарый священник уже ожидал нас, стоя у пюпитра с лежащим на нём толстым томом, открытым посередине. За нами в церковь входили люди, крестясь и перешёптываясь и зал со сводчатым высоким потолком наполнился тихим шуршанием голосов.
Я почти не помню, что выговаривал и какую молитву читал священник, но хорошо запомнила, как тот служка или дьячок, в общем тот молодой парень, что вынес фату, протянул нам атласную подушечку, на которой лежали два кольца: увесистая золотая печатка с каким-то гербом и фантастической красоты перстень с крупным рубином цвета голубиной крови, ограненным в форме сердечка.
Этот перстень мой муж одел мне на палец. Руки у него были тёплые и сухие, отпускать не хотелось - я немного замёрзла. А может просто перенервничала, но с его печаткой провозилась дольше: сперва попыталась одеть не на ту руку и барон поправил меня, сам подставив нужную. Кольцо село так, как будто было там всегда.
Наш первый поцелуй вышел скомканным и неловким...
За спиной у нас всхлипнула Матильда и загомонили горожане, поздравляя меня и барона...
Глава 26
Мы вышли из храма и на ярком весеннем солнце я невольно зажмурила заслезившиеся глаза. Нам ещё предстояло дождаться, пока принесут документ, подтверждающий бракосочетание. Священник обещал не задерживать и действительно, минут через пять служка вынес и подал барону плотный рулончик пергамента. Муж крепко поддерживал меня за локоть и повёл, как ни странно, к своей лошади.
- Господин барон, я не умею ездить верхом!
- Госпожа Софи, к мужу стоит обращаться по имени, - с улыбкой сообщил мне барон Тенгер.
Я смутилась ещё больше, и неловко пробормотала:
- Я просто еще не привыкла… И вообще! Я до последнего момента не была уверена, что все получится! Даже не представляю, как вам удалось вырваться из замка без сопровождения ваших поклонниц.
Как ни странно, в этот момент смутились оба мужчины, а барон Клинген отвёл глаза и начал поправлять какой-то ремешок на своей лошади. Момент показался мне очень странным, но я бы, пожалуй, промолчала, а вот Матильда, у которой глаза до сил пор были на мокром месте, не забывая причитать, грозно спросила:
- Ить отдала свою ягодиночку невесть за кого, может и не бароны вы вовсе? Ить ни в жизь не поверю, что госпожа Альда добром добычу из рук выпустила! Может че страшное в замке натворили?
Барон Клинген, прекратив дёргать ремешок и бросив короткий взгляд на улыбающегося барона Тенгера, недовольно буркнул:
- Что-то вы, почтенная, от волнения глупости говорите. Ничего мы в замке не натворили…
- Да ладной уж, Генрих… Все равно скоро все узнают. Лучше расскажи сам, – с улыбкой обратился к нему мой муж.
Блондин ещё больше нахмурился и, глядя даже не на меня, а на Матильду, серьёзно пояснил:
- Когда мы завтракали в трапезной, я спросил у госпожи Альды как она относится к свадьбам…
- Ох ты ж, Ос-споди! – прошептала Матильда и перекрестилась
- А потом сообщил баронессе, что нам с Леоном нужно купить хорошие подарки. Так что из замка мы выехали совершенно спокойно.
- Вы что, прямо так и намекнули? – я уставилась на Клингена с улыбкой, представляя, чем сейчас занимаются дамы в замке.
Мой новоявленный муж кивнул, и рассмеялся – похоже, он думал о том же самом. Меня разбирал смех, и я не удержалась. Глядя на нас, расхохотался и барон Клинген, расхохотался так, что через минуту ему пришлось утирать уголки заслезившихся глаз.
- Вот вы смеетесь… - чуть задыхаясь укоризненно проговорил блондин. – А я полночи обдумывал, чтобы такое сказать, чтобы нас отпустили одних! А за все мои старания, вместе благодарности – ехидный смех! – и он снова засмеялся.
Наверно это была просто нервная реакция: все переволновались. Однако, видя, как мы хохочем дружной компанией и даже Матильда смеётся и машет на барона рукой приговаривая: «Ох, вы господин, и охальник! Ох вы и шутник!», горожане, присутствующие на нашем бракосочетании с поздравлениями пока не спешили, неуверенно топтались в сторонке. А одна тётушка даже не стала ждать, пока мы вдосталь насмеёмся и припустила через площадь к близлежащим домам. Думаю, понесла огромную вкусную новость по знакомым.
Потом мы выслушивали поздравления от горожан, многословные и не очень внятные. Нам желали несметных богатств, здоровья, детей и что-то ещё. Затем мне всё же пришлось ехать на лошади: Леон сел сам и, подхватив меня под мышки, усадил перед собой. Высоко, страшновато и, если честно – не слишком удобно.