Пока Леон в сопровождении дюжины солдат на два дня уезжал разбираться с завещанием, Клигнен лично, не обращая внимание на недовольство баронессы, проверял карету, даже ползал под ней и что-то там простукивал, осмотрел всю упряжь и несколько раз мотался в город, каждый раз привозя какие-то мешки и свёртки на крестьянских телегах.
Барон Клинген же и сопровождал меня в город через день, когда мы с Матильдой ходили выбирать ей дом. Разумеется сперва она от души наохалась и даже всплакнула, но обещание собственного угла, где она сможет принимать в гости знакомых, сильно утешило её. Осмотреть мы успели всего шесть домов, потому потом и Матильда, и я почувствовали, как гудят ноги. Мысленно я сокрушалась о , физической слабости прежней Софи. Ну, думаю, что в поездке эта слабость быстро пройдёт. А дом мы выбрали такой, как просил Леон: два этажа, четыре комнаты на втором, кухня, кладовки, трапезная и комнаты прислуги на первом.
- Потом, когда мои дела закончатся, в доме сделают приличный ремонт, и ты купишь мебель по своему вкусу. Этим домом можно будет пользоваться, если ты захочешь навестить родные места.
Пока что мой муж максимально честно выполнял обещания опекать и оберегать меня.
В новой комнате Матильды был камин, и простая, старая, но крепкая мебель. Небольшое застеклённое окно с надёжными ставнями и дверь с засовом. Плита на господской кухне имела несколько отделений, и моя горничная, осмотрев новое жилище с удовольствие произнесла:
- Ить я прям как госпожа здесь буду. Даже кроватя как для знатной, на ножках! А плита оченно удобная: хоть на весь дом готовь, хоть для одного человека. Ить в эту дверку два полешка сунь и хоть кашу вари, хоть суп! – Затем, важно подняв к потолку чуть скрюченный палец она по слогам произнесла: - Ить какая а-ка-но-мия!
Я засмеялась, так как у меня душа радовалась тому, что добродушная старушка, сделавшая для меня так много, будет присмотрена – мэтр Маттео пообещал, что осенью проследит за закупкой продуктов для неё. А пока мэтр прислал женщин, которые шустро начали обмахивать пыль с потолка и намывать комнату Матильды.
Пожалуй, пока я была рада изменениям произошедшим в моей жизни. До этого я неделями сидела у окна, чувствуя, как меня засасывает трясина конфликтов с муттер, с Альдой, сплетни соседей и всякие бытовые мелочи. С появлением Леона, почувствовав шанс изменить жизнь и перестав так сильно бояться за будущее, я как будто встрепенулась.
Пока намывали дом для Матильды, мы с ней и парой горничных, которые не осмеливались возражать ни Клингену, ни моему мужу, перебирали вещи в замке, стирали все, что можно и укладывали в сундуки. Вещей оказалось не так и много, но главное, что был хороший запас белья, которое можно менять в дороге. Я уже знала, что путешествовать буду в катере муттер.
Разумеется, не по доброте душевной госпожа баронесса отдала эту карету. Вернувшийся из города Леон привёз копию завещания и после этого вновь разговаривал с баронессой. В этот раз голоса звучали громче, они скандалили, но подслушивать я не рискнула. Следствием этой беседы и стало «добровольное» разрешение муттер воспользоваться её каретой и лошадьми.
Во всей этой предотъездной суматохе был только один неприятный момент: когда я попросила Леона показать мне завещание, он искреннее удивился, отшутился, но бумагу в руки мне так и не дал. Похоже, решил, что я не осилю столь сложную информацию. Конфликтовать я не стала, подумав о том, что в дороге будет время нормально познакомиться.
Тем важнее для меня было то, что на моё юное тело муж пока не претендовал: он по-прежнему ночевал в гостевой комнате со своим другом. Для меня было важно, что Леон сдержал обещание. Раз уж развод здесь невозможен, нужно постараться даль нашему браку шанс.
В общем, на девятый день с утра из ворот замка выехал целый обоз в сопровождении двадцать солдат, которых мужчины отобрали сами. Правда, в этот отбор пытался вмешаться капитан охраны, но после того, как Леон что-то сказал ему, специально понизив голос, капитан махнул рукой и предпочёл убраться в свой дом. Я уловила только кусочек фразы:
- …лично отдам под суд...
Кроме кареты, в которой я ехала одна, следом двигались ещё три телеги, нагруженные едой для нас и кормом для коней, пологами, под которым ночью можно спрятаться от дождя и ещё какими-то необходимыми в дороге вещами. Я глянула в окошко на замок и мысленно пожелала себе никогда не возвращаться сюда!