- Погоди, дядюшка Конрад. Я должен представить тебе свою жену.
Только сейчас барон обратил внимание на меня и с минуту рассматривал, недовольно хмурясь.
- Софи, познакомься, это боевой друг моего отца, барон Конрад фон Бруно. А это, дядюшка Конрад, моя жена, урожденная баронетта Софи фон Вельфорд.
- Ага… – хрипловато каркнул дядюшка Конрад. – Вот оно что…
Пауза чуть затянулась, но потом барон решительно тряхнул головой и поторопил:
- Проходите уже, проходите.
Внутри башни было достаточно темно – на первом этаже вообще не было окон, и по лестнице мы поднимались медленно, потому что единственный крошечный источник света – масляная лампа, был в руках у барона, идущего первым. Леон шёл по узкой лестнице следом за мной и поддерживал мой локоть. Однако на втором этаже оказалось немного уютнее: возле лестницы на небольшую площадку выходили несколько открытых дверей и из трёх из них падал рассеянный свет. Барон затушил лампу и прошёл в комнату, где стоял длинный стол в окружении массивных тяжёлых стульев.
Хозяин уселся во главе стола, и пробасил:
- Садитесь, мальчики, – потом спохватился и добавил: - И вы присаживайтесь, госпожа графиня.
Некоторое время царило молчание: барон рассматривал нас при ярком закатном свете, огненными снопами падающем в два узких окна с распахнутыми тяжёлыми ставнями.
- Леон, мальчик мой, я не знаю, во что ты вляпался, но изо всех сил постараюсь тебе помочь, – наконец заговорил он. – Но если ты хочешь серьёзно поговорить, давай отправим твою жену отдыхать, девочка наверняка сильно устала, и ей нужно…
- Да, дядюшка Конрад. Я и сам хотел попросить тебя об этом же, – словам хозяина Леон явно обрадовался. У меня же ситуация вызвала только раздражение. Опять меня, как слабоумную, отошлют, ничего не объясняя.
Дядюшка рявкнул так, что я чуть подпрыгнула от неожиданности:
- Линна!
Почти немедленно после его вопля в дверь плыла пышнотелая женщина лет тридцати. Миловидная и большеглазая, одетая в платье, по которому я не смогла определить, кто она такая. Вроде бы ткань крашена в дорогой синий цвет, но поверх платья – фартук, как у прислуги.
- Линна, позаботься о госпоже графине. Помыться ей там организуй, ну и чего еще потребуется… А нам вели подать вина и закусить, – распорядился дядюшка Конрад.
У женщины оказался очень красивый, бархатистый грудной голос.
- В какую комнату поселить госпожу?
- Это жена Леона! Сама что ли не сообразишь?!
Женщина оглядела меня с ног до головы и кивнула:
- Пойдемте, госпожа. Пусть уж они тут сами по себе, а вам бы и отдохнуть с дороги не дурно. А сейчас слугам прикажу и воды вам нагреют.
Идти пришлось совсем недалеко. Мы просто пересекли небольшую площадку на которую выходила лестница и на противоположной стороне Линна распахнула дверь в одну из комнат. Потухший камин, у окна – стол и два стула, широкая кровать с какой-то мягкой рухлядью, прикрытая от пыли огромным сероватым полотном. Линна, стягивая эту тряпку, мягко проговорила:
- Вы, госпожа графиня, к окошечку сидайте и там немного обождите. А я сейчас распоряжусь покушать вам принести и водички нагреть. Вы мне только скажите, который сундук сюда велеть поднятью, вы ведь поди-ка и переодеться пожелаете. Ну, и ежли есть бельишко грязное какое – тоже скажите, где взять – я в стирку отдам.
Выговаривая все это она аккуратно сложила ткань, зачем-то понюхала обе подушки и одеяло и удовлетворенно кивнула головой. Затем, поняв, что я все ещё молчу, остановилась напротив стола, держа снятую ткань на сгибе руки и с сочувствием в голосе проговорила:
- Умотали вас эти мужики, госпожа? Ну, ничего, сейчас я вам быстренько все сорганизую…
Получилось все не так и быстренько, но еду подали уже минут через пятнадцать, а пока я ела, две служанки торопливо застелили постель чистым бельём, попутно вытряхивая пучки сухой травы. Я сообразила, что поэтому хозяйка и нюхала подушки: проверяла, нет ли затхлого запаха. Мне подали горячую густую похлёбку с кусочками окорока, блюдо со свежим хлебом, отварную морковь и яйца, и кувшин восхитительно вкусного холодного молока.
Пока я доедала, два лакея с трудом затащили в комнату большую деревянную бадью и принялись таскать ведра водой.