На этом месте Леон как бы запнулся, а потом предупредил:
- Софи, это не только моя тайна, прошу тебя…
- Я не стану оповещать о том, что узнаю от тебя, никого, – я кивнула ему, уже догадываясь, что услышу сейчас.
- Граф Шартонг с женой и дочерью были у нас с визитом, когда Антонио исполнилось всего двенадцать лет. Дочери графа было десять и, разумеется, дети влюбились друг в друга. Это было бы не так страшно, кто не влюблялся в детстве? Однако Антонио всегда был умён и сумел так организовать переписку через двух купцов, посещающих оба графства. Он так никогда и не попался! Представляешь, Софи?! - в голосе мужа звучала откровенная гордость за младшего. - Пять лет мой брат и наследница Шартонга состояли в переписке! Они любят друг друга и решение родителей отдать девочку мне в жены повергло их в ужас. Ну, и разумеется, для меня этот брак совершенно неприемлем. И из-за брата, но если честно – больше из-за того, что я верю своей бабушке… Пусть Господь прости ей все её прегрешения и найдёт для неё место в своём сердце... - Леон снова перекрестился. - Я не хочу, Софи, чтобы мои дети рождались похожими на …
Мы помолчали, а потом я осторожно уточнила:
- Тебе трудно было противостоять отцу?
Раздражённо дёрнув плечом, Леон пробормотал какую-то короткую молитву, прозвучавшую почти как ругательство, и зло ответил:
- Разумеется, отец ничего слышать не хотел! Не знаю, смог ли бы я достучаться до его королевского величества, но отец, пожалуй, способен был изгнать меня из рода за неподчинение. Я уже и сам был готов отказаться от титула и земель, но Генрих уговорил меня не торопиться. Сказал, что сбежать мы всегда успеем. Так что всей семьёй мы отправились в графство Шартонг для заключения помолвки.
- И что дальше?
- Помолвка не состоялась, хотя был заключён предварительный брачный договор между родителями.
- А почему не состоялась помолвка?
Леон чуть лукаво улыбнулся и ответил:
- Думаю, потому, что я не являлся желанным кандидатом для невесты. Она слегла с сильной "болезнью" и за все время нашего пребывания в графстве меня допустили к ней всего дважды. Я навещал её вместе с отцом, мачехой и младшим братом. Думаю, что как только она узнает о моей женитьбе, ей станет значительно лучше! – со смехом закончил муж.
- Послушай, Леон… я, признаться, так и не поняла… если после визита к соседям вы возвращались домой, то каким образом оказались так близко от моего баронства?
- Мы вовсе не возвращались домой. Антонио тоже... "заболел". Его оставили на попечение графини Шаронг. Она поклялась, что будет смотреть за ним неусыпно, - слабо улыбнулся Леон. - Не думаю, что она уследит за молодыми, но пусть попробует. Да...
Муж помолчал, отхлебнул остывший взвар и завершил рассказ:
- Отец решил совершить паломничество в монастырь Святого Варсонофия. Там хранятся мощи самого святого, которые даруют здоровье. Он хотел привезти в дар невесте и младшему сыну кусочек. А поскольку и сам последнее время начал чувствовать себя не слишком хорошо, то очень надеялся, что эта поездка и ему поможет. К сожалению, за два дня до нашего выезда большая часть нашей охраны слегла с какой-то непонятной болезнью. Они маялись животами и не отходили от... Прости, Софи, - тут же извинился он. - Тебе ни к чему знать такие подробности. Сейчас я думаю, что это не случайность, слишком уж всё удачно получилось для бандитов, - Леон тяжело вздохнул. - Так что когда напали, карету отца защищали только семь солдат и старый капрал Эндрю.
- Значит, сейчас мы едем к тебе домой?
- Нет! Я не уверен, Софи, что там безопасно. Я не вернусь в своё графство до тех пор, пока не узнаю, кто стоит за нападением.
- А я тебе понадобилась...- Да, - он уверенно кивнул, подтверждая мою догадку. - Если придётся обращаться за военной помощью к королю, я должен быть уже женат. Сейчас наш путь лежит в графство Шаронг.
Глава 32
Леон уснул, только коснувшись головой подушки. Этот разговор сделал нас немного ближе. Мне перестали казаться «мутными» его заботы, напротив, я посочувствовала молодому парню, попавшему в такой переплёт. Он действительно не попытался завалить меня в постель и относился, скорее, как к сестре. Это меня радовало и говорило, что мой муж – человек слова.
Возникнет ли у нас когда-либо любовь – я не знаю. Чувство это редкое, драгоценное и даётся не всем. Мне не шестнадцать лет, чтобы серьёзно мечтать о бабочках в животе. Но радовало уже то, что он готов считаться с моим мнением и не пытается в нашем странном союзе занять место божка, чьё слово – истина в последней инстанции.