День перевалил к полудню и на улице зашумели. Леон ненадолго вышел, оставив меня собирать вещи и, уже стоя в дверях, серьёзно добавил:
- Тебе необходимо нанять личную служанку, Софи. Или ты можешь выбрать из тех, что уже есть в замке.
- Да, я выберу... - однако думала я сейчас совсем о другом.
Карету подали, и когда мы с мужем устроились на сидении, я продолжила задавать вопросы:
- Я только одного не понимаю...
- Чего именно?
- Если судить по тому, что при нападении на кортеж твоего отца слегла часть охраны, значит в замке Шартонг был кто-то, кто позаботился об этой болезни. Ну, добавил что-то в еду или питье, что-то такое, отчего люди не умерли – это было бы слишком подозрительно, зато они сильно заболели. А раз в замке был такой человек, значит эспанцы готовились к захвату замка довольно долго. Так почему они пришли сюда, на чужие земли, таким маленьким отрядом? Почему они сразу не ввели сюда войска? Ведь тогда бы не пришлось уговаривать графа и бракосочетание виконтессы можно было устроить в течение буквально пары дней.
- Потому что такое выступление было бы равносильно объявлению войны между странами. А официально объявленная война привлекла бы на нашу сторону помощь Англитании, Джерманских островов и, возможно, ещё некоторые страны. Эспанцев, моя любопытная Софи, мало где любят из-за их фанатизма и жестокости. Похоже, все специально было устроено так, чтобы в случае чего его величество Фелиппе четвертый мог заявить, что он тут ни при чём, и знать ни о чём не знал. Понимаешь?
- Да, понимаю… Но тогда не вижу смысла в уничтожении всех эспанских солдат.
- А между тем, Софи, этот смысл есть. – Очень жёстко ответил Леон. – Эспанцы должны помнить, что ни один из нападавших не выжил. Это убережёт нас в будущем от многих пограничных стычек.
- Все равно мне кажется это неоправданной жестокостью. Неужели у нас не найдётся тяжёлой работы для толпы здоровых мужиков? Ну, какие-нибудь шахты, лесоповал или что-нибудь подобное.
На этот вопрос Леон ничего не ответил, а настаивать я не решилась. До замка Шартонг нам оставалось ещё полтора дня пути, но большую часть времени мой муж проехал верхом.
В замок мы прибыли на второй день после обеда и я, наконец-то, первый раз была представлена хозяевам и их дочери, как графиня де Эстре.
Почему-то я ожидала встретить в замке разруху и беспорядок, но ничего подобного не заметила. Хозяева ожидали нас за накрытым столом в большой парадной трапезной. По стенам зала размещались чучела оленьих и кабаньих голов, над огромным камином была набрана мозаикой карта графских земель, не слишком подробная, но украшенная виньетками, узорами и богатой рамой. На стене за хозяйскими местами нарисован был герб. Он единственный напоминал о недавнем происшествии: его начали закрашивать прямо во время «свадебного» обеда. Эспанцы торопились...
Графу было сильно за сорок и выглядел он не слишком здоровым. Как я поняла из некоторых пояснений мужа, графа сперва морили голодом, а потом и били, заставляя подписать документы и их сиятельство до сих пор слегка прихрамывал и выглядел истощённым. Однако встал, когда мы с Леоном прошли в зал и сделал несколько шагов нам на встречу.
Его жена, графиня де Шартонг, держалась скованно и почти не поднимала глаз - захват замка и ей дался нелегко. Быстрее всех восстановилась юная Рафаэлла - по её виду и вообще нельзя было сказать, что в жизни произошло что-то ужасное. Миловидная девушка, совсем молоденькая, сидела за столом рядом с матерью и радостно улыбалась мне.
А ещё я была сильно рада видеть барона Клингена. Целый и невредимый, он встретился со мной взглядом, встал и поклонился.
Глава 38
В замке Шартонг мы пробыли всего сутки. Леон заканчивал какие-то переговоры с графом, а я провела несколько часов в обществе графини и её дочери. У молодых психика значительно гибче и потому юная Рафаэлла, которая успела стала вдовой буквально три дня назад, практически сразу выбросила эту страшную историю из головы. Не совсем выбросила, а, скорее, восприняла её как некое приключение.