Осмотрела я и сарайку с сушёными травами в больших корзинах, и забавный инструмент для сбора яблок и груш, который был очень похож на огромные, прикреплённые к длинным палкам ножницы, снабжённые верёвочками. На крюк под ножницами надевалась небольшая корзинка, и все это сооружение, держа на весу, подводили к нужному яблоку. Потом тянули за верёвку, ножницы со скрипом закрывались, и плод падал в корзинку. Штука оказалась тяжёлая, не слишком удобная, но при этом была предметом гордости Тома, который не преминул похвастаться:
– Энто я ещё совсем малой был, когда у матушки стащил ножницы. Она-то отцу моему рубаху шила и хватилась не сразу. Ох мне тогда и нагорело! – Он рассмеялся, вспоминая детскую шалость и показывая мне жёлтые подгнившие зубы. – Вот тогда я и сообразил, как энту штуку закрепить нужно.
Я похвалила и сад, и старания самого садовника и, уходя, подарила ему пару медных монеток. Кажется, с ним вполне можно будет поладить. Да и в целом, люди, работающие в замке, относились ко мне весьма благожелательно, услужливо и не жалели времени на объяснения. А я подумала о том, что нужно завести тетрадь или блокнот и записывать туда эти сведения.
Например, тот же Том – он далеко не молод. Живёт с женой, две дочери уже отданы замуж, а сыновей у него нет. Случись что, кто займётся садом? А главное: если с ним действительно что-то случится, болезнь, например, или несчастный случай, рассказать новому садовнику, что и как, никто не сможет. Пожалуй, мне стоит обратиться к госпоже Аделаиде и уточнить у неё, ведутся ли уже такие записи. Очень многое можно будет почерпнуть из бумаг. А если записи не ведутся – значит, я вполне смогу этим заняться.
***
Графиня де Эстре до сих пор не выходила из своих покоев, так что обедали мы втроём: Антонио, я и госпожа Ильда. Деверь мой был чем-то расстроен – и на вопросы мои отвечал с опозданием, и не сразу понимал, что же у него спрашивают. Я не стала приставать с разговорами. Мало ли какие у него могут быть причины для плохого настроения.
Сразу после обеда мне принесли из швейного цеха три удобных домашних халата. Мы с госпожой Ильдой осмотрели их, и я осталась довольна: лёгкая и мягкая ткань из шерсти и шёлка будет прекрасно согревать зимой. А для летнего времени вполне сгодятся легкие пеньюары. Один – нежно-голубой, второй – персиковый, с белой отделкой. Конечно, лёгкими они были только условно: ткань была сложена в два слоя для того, чтобы не просвечивать, и обильно украшена рюшами и воланами. Смотрелись одёжки совершенно волшебно и очень воздушно, а главное – прилично, с точки зрения госпожи Ильды. Новинки мои она одобрила, и я решила немедленно воспользоваться одной из них.
– Госпожа Ильда, сейчас я пойду в мыльню: хочу, чтобы до вечера волосы просохли. Так что пока вы свободны.
Если у компаньонки и мелькнула мысль напроситься со мной, то эту мысль она оставила при себе. Немного помявшись, она спросила:
– Могу ли я узнать, госпожа графиня, какие у вас планы на вечер?
– Планы? Прекрасные у меня планы, госпожа Ильда! Я сяду у окна, буду сушить волосы и вязать какую-нибудь безделушку. И до ужина совершенно точно выходить не стану. Потому что если лечь спать с мокрой головой, утром горничная не сможет меня расчесать.
– Да-да, госпожа графиня! Волосы обязательно нужно просушить. Пожалуй, я воспользуюсь тем, что вы будете у себя в комнате, и тоже посещу мыльню после вас. День сегодня был изрядно жаркий, да и эти мухи в саду… – она брезгливо поморщилась.
В общем-то, я ощущала то же самое, когда мы полдня провели на солнцепёке, и потому только согласно кивнула. Госпожа Ильда ушла, а я кликнула горничную и попросила поменять мне постельное белье и отнести в мыльню один из халатов.
***
Сразу после банных процедур меня ждал стол с тёплым травяным чаем, булочками и мёдом. Я ещё не проголодалась с обеда и булочки оставила без внимания, а вот чай выпила с удовольствием. Сегодня он имел яркий смородиновый привкус и потрясающе пах. Устроилась у распахнутого окна, на мягком теплом ветерке, разложила по плечам влажные пряди и некоторое время действительно добросовестно вязала.
Эмина попросила разрешения отлучиться на кухню, и я через некоторое время отложила вязание. Решила, что, пока ещё не поздно, можно будет сходить навестить госпожу Аделаиду и узнать, как она себя чувствует. А заодно у неё и уточню, ведутся ли какие-то записи по разным мастерским, и если нет, то лучше я ими и займусь, а не буду тратить кучу времени на бессмысленные дела. Случись нужда, чулки я себе смогу заказать или даже купить готовые.