— Так что ж мне Аканш-то говорил!
— Он бережёт твою репутацию в кругу подчинённых и твою голову там, где тебе самому это удаётся не лучшим образом. Уж признай. Перестраховывается в твою пользу.
— Но тебе ведь сказал.
— Мне — можно. Я — особое дело. Ты сам знаешь почему. Ты ведь помнишь, что я говорила о разности понимания миропорядка. Одно дело — солдаты, другое — лорды. Как лорд ты обязан думать о перспективах всей области, всех населяющих её людей, рассматривать любой вариант развития событий. Просто твоим солдатам и младшим офицерам не нужно об этом знать. Они должны верить, что война победоносна, а наши армии непобедимы.
Я вздохнул.
— Так что же дальше?
— Хочешь спросить, каковы наши планы? Что ж, они очень просты. Мы проведём пару победоносных сражений, потом оценим перспективы и, возможно, выйдем на переговоры. А дальше будем обсуждать условия с государем в кругу лиц, непосредственно имеющих отношение к проблеме.
— Это у нас кто?
— Ты, разумеется, моя дочь, возможно я, Рохшадер, Бадвем, Ферграс, Бограм, Урхель. Самые влиятельные северные лорды.
— А Акшанта будет допущен к обсуждению? Область, конечно, не северная, а центральная, но всё-таки Лёша — мой сын. Ему происходящее небезразлично.
— Вполне разумно. Акшанта ведь тоже предоставил свои личные войска в твоё распоряжение. Они скоро начнут прибывать. Кареоя связывалась со мной по просьбе мужа, мы выясняли, как удобнее будет объединить силы Акшанта с Солор и, возможно, с Рохшадером. В этом случае проще организовать снабжение в пути, как ты знаешь.
— Кареоя решает эту проблему?
— Нет, что ты. Не она сама. Она просто передавала просьбу мужа. Он сейчас в Анакдере, на службе, так что Кареоя следит за тем, как старшие офицеры Акшанта выполняют распоряжения господина Алекеша. Что тебя так удивляет? Что моя дочь способна справиться с таким делом?
— Скорее, что она за это берётся. Мне невестка всегда казалась тихой, покладистой, домашней девочкой, которая в жизни не заинтересуется войной или чем-то подобным. Должно быть, у них с Лёшей очень хорошие отношения.
— Думаю, ты неправильно оцениваешь жену своего сына. Она, конечно, тихая, но ведь, как говорят: в дремучем лесу скрываются демоны. Каи здорово напоминает мне мою собственную мать. Та всегда держалась словно бы в тени, но так блистательно устраивала дела, что всегда оказывалась в выигрыше. Это был её стиль — ткать ситуацию, как бранное полотно, и все нити событий сводить нужным образом, делать всё, чтоб результат был именно таким, какой нужен.
— Другими словами — виртуоз интриг.
— Иначе ей не удалось бы перехватить власть. Леди Джайда — это особое дело. Леди Джайда победила весь мир и добилась своего, но её влияние было не настолько всеобъемлющим, чтоб свободно передать власть дочери после своей смерти. Матушка очень хорошо это понимала. Ей нужно было сделать так, чтоб у государя не осталось другого выбора, кроме как признать за нею право на диск. Это потребовало серьёзных усилий и огромного таланта.
— Почему же, в таком случае, госпожа Кареоя не избрала для себя политическую карьеру?
— Политическая карьера — для женщины? Зажигательно ты шутишь, Серге… Да, положим, сейчас это уже выглядит не так абсурдно, но во времена, когда моя мать строила карьеру, она видела только одну крохотную лазейку — продолжить путь по тропинке, протоптанной госпожой Джайдой. И потом, ты ведь знаешь — за главнокомандующего думает штаб, ему же надо организовать работу тех, кто думает, узнаёт, обрабатывает и доставляет информацию, нуждающуюся в обработке. Она ведь справилась, не так ли?
— Но ведь, если бы ты в тот момент была главнокомандующий, ты бы сумела отстоять прежнего императора, а?
Аштия приподняла бровь, и выражение лица у неё стало таким сложным, что несколько мгновений я колебался, пытаясь понять, получу ли сейчас по физиономии или услышу задорную шутку. Она же непредсказуемая!
— Может быть. Я ведь тогда была совсем девчонкой, а судить о ситуации можно, только если ты в ней и обладаешь исчерпывающей информацией. Я не берусь критиковать матушку. Как не берусь и заключать, стала бы отстаивать прежнего государя или же предпочла нового.
— О-о… Как ты неосторожна!
— Я ответила тебе искренностью на искренность. Может быть, ты и в другой раз предпочтёшь дружескую верность заботе о своей безопасности. И расскажешь мне о том важном, что может меня касаться, даже рискуя головой.