Тёмные глаза улыбнулись мне. Его грешные губы скривились в порочной усмешке, которую мне захотелось стереть с его слишком красивого лица. Многочисленные полосы золота и обсидиана танцевали на его руках, и на мгновение я была загипнотизирована ими. Я не могла отвести взгляд от того, как они призывали меня в греховно плотскую паутину, которая поглотит целиком. Я накрыла руками глаза, развернулась и села рядом с Адамом.
— Это плохо. Нам нужно, как можно скорее, бежать. Этот Фейри источает секс из долбаных пор, и моё тело реагирует так, как мне стыдно признаться даже себе. Чем скорее мы выберемся отсюда, тем лучше. Предполагаю, что он позволяет силам пробиваться, пока я не смогу отрицать их влияния. Если они превратят меня в ЗПФ, ты должен убраться отсюда; обещай, что сбежишь. Понял? — Я говорила Адаму бросить меня и жить. Оставить здесь на произвол адской судьбы, где я лишусь разума и буду вынуждена лежать в постели, неосознанно ожидая страсти этого монстра.
— Да, — осторожно ответил Адам. Встав, он взглянул на меня, прежде чем поднять глаза к небу, будто пытался понять, как справиться с ситуацией. — Сейчас вернусь. Не убей Эдриана, пока меня не будет. Тебя на самом деле устраивает, что Эдриан вампир, Синтия.
— Ладно, я подожду, но мы не можем оставить его в таком состоянии.
Я наблюдала за Адамом, когда он пересёк комнату, и встал перед мужчиной по имени Райдер. Тот не просто потрясающе красив. Взгляд Райдера горел с силой, которая разъедала мне душу, поглощая волю и подавляя решимость. Он не отрывал от меня взгляда, и я несколько раз сглотнула, пытаясь игнорировать желание, которое пронеслось по телу, обволакивая и заставляя лоно сжиматься.
Мне хотелось закричать от разочарования, потому что Эдриан никогда так не действовал на меня. С Эдрианом у меня никогда не возникало желания поменять трусики. Я была уверена, что если проберусь в ванную, то придётся их выжать. Я внимательно осмотрела Райдера, пока Адам шептал ему на ухо.
— Проклятье, — пробормотала я, потирая виски от напряжения, вызванного тем, что была натянута туже, чем тетива лука.
В коридоре началась суматоха. Обернувшись, я в ужасе увидела, как вошёл Олден, оглядывая комнату, прежде чем двинуться к Райдеру. Я вскочила и побежала, даже не успев обдумать движение. Затем прыгнула и приземлилась Райдеру на спину, сдавив его горло в захвате. Он издал сдавленный звук удивления, а все остальные таращились на нас, но не двинулись с места.
— Беги, Олден! — закричала я, предлагая себя в жертву, чтобы он выжил.
— Зачем мне бежать, малышка? — Сбитый с толку, он переводил взгляд с меня на Райдера, затем нахмурился. — Что, чёрт возьми, происходит?
— Беги! Сейчас же!
— Ты перешла на другую сторону? Райдер, что с ней происходит, чёрт подери?
Я фыркнула, отметив, что Райдер даже не сопротивлялся, лишь посмеивался. Я скользнула вниз по его спине и внимательно посмотрела ему в глаза. Затем зарычала и ударила его коленом по яйцам, наблюдая, как он падает на колени. Я нагнулась, приподняла его подбородок, и заглянула в его красивые глаза, холодно улыбаясь. Он обнажил зубы — первый признак гнева, который проявил с тех пор, как я очнулась на поле.
— Ты может и скомпрометировал мою команду, но со мной не прокатит, придурок, — прошипела я.
— Милая, я тебе заделал детей и владел твоим прелестным телом, пока оно интуитивно не осознало, кому принадлежит. Я написал своё имя на твоей душе, и уверяю, сделаю это снова, пока ты не вспомнишь, что ты — моя жена. Ты уже чувствуешь меня. Ты можешь ненавидеть это, но чувствуешь меня внутри себя, и это нормально. Я могу подождать. Я чертовски уверен, что напомню тебе, почему ты моя, ярко, всеми сексуальными способами, которые воображаешь в своей хорошенькой головке. — Его золотистые глаза с вызовом уставились на меня.
— Отсоси, Фейри.
— Нет, малышка, — хрипло прошептал он, облизывая губы, которые заворожили меня, когда я представила, как чувствовать их на теле. Он приподнял пальцем мой подбородок, пока я не была вынуждена заглянуть в его звёздные глубины, затерянные в галактиках созвездий, которые сверкали и горели только для меня.
— Я не малышка.
— Я собираюсь трахнуть тебя так сильно, что каждый раз, когда ты завтра сядешь, центр тела будет болеть, и ты будешь помнить, кто, чёрт возьми, пробудил эту боль и желание, чтобы его снова трахнули, будет одолевать систему. Ты будешь помнить, как я разрывал тебя на части, а ты просила о большем, кончая, пока не превратишься в дрожащее, трясущееся месиво, которое умоляет, чтобы тебя вновь и вновь трахали, потому что всегда так делаешь, Питомец. Ты ненасытна, как и я, Синтия. Если будешь хорошо себя вести, могу даже несколько раз трахнуть тебя, не заставляя умолять.