Через пару часов изучения дневника, я добрался до своего рождения. Именно тогда я узнал о своем искусственном зачатии и суррогатном отцовстве. Имя моего омеги-отца нигде не значилось, даже в метрике стоял прочерк, но одно я узнал точно – папе были нужны деньги, а не я, и он их получил. С самого зачатия отец контролировал развитие беременности, и когда им сообщили, что с вероятностью в шестьдесят процентов я буду омегой, он решил отправить суррогатного омегу на аборт, поскольку ему нужен был только наследник альфа, и никак иначе. Однако, когда все уже было готово, отец вдруг передумал и решил создать себе альфу из того, что имелось. Он начал давать омеге порошки и делать уколы, называя их витаминными комплексами, что должны были благоприятно повлиять на внутриутробное развитие плода, а когда я родился, продолжил уже эксперименты непосредственно со мной. При этом отец неоднократно сетовал, что я на него совсем не похож: слишком много взял от омеги. Темно-русые волосы, серые глаза. Роста для альфы я всегда был среднего, что в детстве, что теперь, да и объемом мышц особо не отличался, хотя и занимался спортом. Только с лицом мне повезло: недурен собой, но без омежьей смазливости. Да, повезло…
И снова на страницах дневника ряды зашифрованных названий и схемы введения препаратов, в которых я ничего не понял. Когда мне исполнилось три месяца, омега получил свои деньги и оставил нас, отбыв в неизвестные дали, и я остался на полном попечении отца. Постепенно его опыты дали свои плоды. Из «то ли бета, то ли нет» я превратился в высокого и довольно крепкого для своих лет альфу, так что в двенадцать лет я получил свое медицинское свидетельство альфы, хотя УЗИ по настоянию отца мне так и не сделали, написав выводы «на глаз», за что врачу было неплохо заплачено. Потому в четырнадцать я уже без проблем получил паспорт гражданина, но отец все равно продолжал формирование моего тела и разума по своим желаниям и стандартам. Он собирался сделать меня сильнейшим из альф, при этом разумнее и хитрее любого беты, и не допустить никаких омежьих проявлений слабости. Эти холодные и равнодушные описания меня – подопытного кролика, и всех реакций моего тела и психики на его «усовершенствования» настолько потрясли мое воображение, что я испугался. Не дай бог, этот дневник попадет в руки такому же сумасшедшему ученому вместе с отцовскими записями, и неизвестно кому еще он сломает жизнь. Однако самое страшное открылось мне на последних страницах. Оказалось, что я был не совсем тем, что он ожидал, так что отец дожидался моего шестнадцатилетия, чтобы взять мою сперму и оплодотворить пару омег для суррогатного отцовства. На них он собирался продолжать опыты и уже даже подыскал несколько подходящих кандидатов. Что же будет со мной дальше – он пока не решил. Выдвигалось несколько версий развития событий от моего усыпления до оплодотворения, если вдруг мои половые омежьи органы все же разовьются как надо. От всего прочитанного у меня волосы встали дыбом, и сердце зашлось бешеным ритмом в груди. Мой отец был истинным ученым и самым настоящим психом.
Два дня я мучился, размышляя, что предпринять? Два дня не находил себе места, даже школу пропустил, сказавшись не совсем здоровым, а потом понял: нельзя показывать это кому-либо. Никак нельзя! Я собрал все отцовские бумаги и сжег их на заднем дворе. Потом уничтожил то, что нашел в подвале, разбив и разломав все, что можно было и нельзя, после чего закопал остатки и осколки за городом, полночи провозившись с ямой. Дальше очередь дошла до кабинета. Побоявшись, что там могут быть еще тайники, я буквально на щепки размолотил стол и оба шкафа для бумаг и так же спалил их, после чего простучал стены и полы во всех помещениях дома. И лишь убедившись в том, что тайников и сейфов в доме больше нет, я смог вздохнуть спокойно.
Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что в чем-то даже благодарен отцу. Не будь я на момент его гибели альфой, неизвестно как еще сложилась бы моя жизнь, а так я оказался самостоятельным и достаточно обеспеченным молодым человеком. Омеги за мной бегали, как без этого, если я в своем классе превосходил по физическому развитию почти всех мальчишек, большинство из которых были бетами, но я как-то всегда инертно относился к слабому полу: не интересны они мне были со своими разговорами про тряпки, слезливые истории и прочей лабудой. С бетами общаться было интереснее, но не намного, а альфы… С ними я вообще не смог найти общего языка. Каждый так и норовил затеять со мной драку, доказывая свое превосходство. И каждый раз я выходил победителем, а они вытирали кровавую юшку из-под носа и жаловались на меня родителям. Те в свою очередь бежали к директору и требовали наказания. Отчислить меня из школы не могли, поскольку сироту, пусть и совершеннолетнего альфу, охранял закон, а сам я уходить пока не собирался, вот и приходилось мне держать расстояние со своими одноклассниками, чтобы поменьше нарываться на скандалы. Не привлекать к себе лишнее внимание – вот какой стала моя стратегия выживания.
Школу я окончил, замыкая десятку лучших. На первое место я не выбился не потому, что мне трудно было учиться, просто в старших классах я задумался над дальнейшей судьбой и учебой, решив, что мне нужны собственные деньги, не связанные с именем отца. Те, что лежали в банке на счете, я хотел использовать для образования, до последнего не в силах выбрать, кем хочу быть: хирургом или юристом, а вот свои заработать было не так-то просто. Это в законе сказано, что альфа с четырнадцати лет самостоятельный, на деле же попытки устроиться на работу раз за разом терпели фиаско. В результате сотен проб я все же устроился на работу в круглосуточный супермаркет ночным грузчиком. Конечно, было тяжело. После школы я отсыпался, потом шел на работу, где в перерывах делал уроки, а утром, наскоро умывшись и переодевшись, бежал в школу, где позволял себе вздремнуть на особо нудных уроках, что соответственно сказывалось на отношении ко мне учителей и одноклассников. И все равно, благодаря хорошей памяти и легкому восприятию информации, я не скатился в хорошисты. Некоторые учителя, вроде географа, бесились, стараясь поставить мне если не двойку, так хотя бы тройку, но материал я знал на отлично, и ничего они с этим поделать не могли.
На выпускной бал я не пошел. Получил свой диплом и в тот же день занялся проблемой дальнейшего образования. Мне нужно было решить: куда подавать документы, и я подошел к этому решению со всей серьёзностью. Я даже устроился на месяц в больницу ночным санитаром, чтобы проверить свое желание стать хирургом, впрочем, полный срок отрабатывать не пришлось. Уже через неделю я понял, что работать в больнице не желаю, а вот пройти краткий курс оказания первой помощи – нужно будет обязательно, мало ли что. Таким образом, я решил свою судьбу, подал документы в выбранное высшее учебное заведение и заплатил сразу за весь курс, полностью опустошив и аннулировав отцовский счет. Во время учебы я продолжал работать грузчиком, так что к окончанию института никто не заподозрил бы в крепком парне, метр восемьдесят шесть ростом, бету или не дай бог омегу.