На этом миссия девушки, успешно исполнившей роль соблазнительницы, была завершена. Теперь она может одеться и вернуться назад, в пивной бар, предоставив все остальное Джошу с его подручными. Но как поступят они с джентльменом? Ведь не убьют же, в самом деле? Хотя, с другой стороны, если оставят незнакомца в живых, то он не преминет привести стражей порядка, и тогда всем им, включая ее, не позавидуешь.
Закусив губы, Полли припомнила вдруг одну мудрую молитву: «Не дай мне впасть в нужду, Господи, не сделай меня вором!»
Она-то знала, что такое бедность в этом не слишком справедливом к ней мире, и поэтому укоры совести представлялись ей непозволительной роскошью.
Снизу из пивной раздался оглушительный взрыв хохота. Полли вздрогнула. Джош ждет ее, и если она тотчас не спустится к нему, он придет сюда сам. Девушка окинула взглядом распростертое тело незнакомца и остановила свой взор на оттопыренном кармане его бархатного камзола, где лежали деньги. Джош все равно не знает, сколько монет у того в кошельке…
Она тихонько наклонилась, рука ее скользнула осторожно в заветный карман.
— Так вот, значит, какие фокусы! Воровка! Шлюха! — закричал неожиданно незнакомец.
В голове у Полли все перевернулось, и в следующее мгновение она обнаружила, что лежит на кровати, глядя в чуть затуманенные, однако живые изумрудные глаза.
— Ты хотела взять деньги еще до того, как выполнишь свои обязанности, ведь так?
Незнакомец, тяжело навалившись на нее, заломил ей руки назад и схватил за подбородок.
— Но вы должны были спать! — проговорила она с простодушной, наивной непосредственностью.
— Черт побери, я сам виноват! — пробормотал Николас. — Каков простофиля! Взять да и угодить вот так в ловушку в этом злачном, проклятом Богом заведении!
Николас понимал, что главное для него сейчас — это не потерять сознания, и злость в данном случае была ему хорошим помощником. Он посмотрел изучающе належавшее под ним красивое, но лживое создание, на огромные блестящие глаза, обещавшие чудесные наслаждения, чуть приоткрытый чувственный рот и безупречные белые зубки, и вновь его охватила ярость.
— Знай, тебе придется сначала хорошенько послужить мне, и только потом ты получишь свои денежки! — прохрипел он, прижимая свой рот к губам девушки.
Полли напряглась и стала изо всех сил вырываться. Пуговицы камзола больно вдавливались ей в кожу, бархат же оказался грубым и шершавым.
Подумать только, в любой момент сюда мог нагрянуть Джош с дружками и застать ее голой, а незнакомца — бодрым и полным сил! Она не выполнила приказ — не дождалась, когда джентльмен допьет вино. А это значит, что на нее ложится вина за провал всего плана. Впрочем, по-видимому, и Пруэ, в свою очередь, допустила ошибку в дозировке снадобья…
— Ну пожалуйста! — молила Полли, пытаясь увернуться от поцелуев знатного господина. — Вы меня не так поняли…
— Как же! — захохотал он. — Здесь и понимать нечего. Я просто покупаю то, что ты, плутовка, обещала мне продать!
— Но я ничего не обещала вам…
Голос девушки беспомощно дрогнул, когда она поняла, сколь неубедительно звучат ее оправдания. Как боялась она всегда, что удача отвернется вдруг от нее, она не сможет защитить себя и лишится девственности, то есть того, что отличало ее от несчастных неряшливых женщин, толпами сновавших вокруг с пустыми глазами. Полли знала, что потеря невинности нередко влечет за собой беременность и ужасные болезни, полную немощность или нескончаемую цепь насилия и родов, которую одна лишь могила сможет прервать. Ступив однажды на этот путь, она уже не в силах будет повернуть назад, и тогда прощай мечты о театре, сцене, аплодисментах и безоблачном счастье. Однако, если час ее уже пробил, лучше отдаться этому господину, чем переспать за пару пенни с одним из грубых и грязных завсегдатаев таверны.
Полли затихла.
— Только не делайте мне больно, пожалуйста! — прошептала она.
Николас удивленно взглянул на нее:
— О чем это ты? С какой стати я стану делать тебе больно?
Девушка вытерла набежавшие слезы.
— Но я слышала, что в первый раз это очень больно… — Голос ее звучал растерянно.
Николас пожал плечами. Как, разве может быть такое, чтобы девка из портовой таверны хранила невинность?
— Не морочь мне голову! Думаешь, я поверю в то, что ты девственница? — проговорил он с вызовом.
И все же Николас, с изумлением глядя на девушку, встал с постели.
— Я должна была лишь заманивать джентльменов сюда, — молвила она. — Все они сразу же засыпали — еще до того…
— Они засыпали, а ты грабила их? — прервал ее Николас, не зная, как относиться к ее словам. Он никак не мог поверить в то, что она смогла сохранить невинность, живя в столь грязном и жестоком мире.
— Не я, а Джош с его дружками, — уточнила Полли, словно это могло что-либо изменить.
— А что, интересно, происходило потом? — спросил он, расхаживая по комнате. Девушка молчала. Подойдя к ней, Николас встряхнул ее за плечи:
— Отвечай же, что было дальше.
Полли, умоляюще глядя на него, покачала головой:
— Не знаю.
— Лгунья! — воскликнул Николас и, взяв за подбородок, внимательно посмотрел ей в глаза. — Лгунья, воровка и пособница убийц!
Боже мой, сколько же пороков заключалось в ней, столь прелестной и юной! Просто невероятно!
Брезгливо отвернувшись, он подошел к двери и взялся за ручку.
— Нет-нет, вам нельзя спускаться вниз! — услышал он взволнованный шепот. — Они не выпустят вас отсюда живым!
Полли спрыгнула с постели и, подбежав к Николасу, взяла его за руку.
— Здесь, на лестничной клетке, есть чулан. Спрячьтесь пока, а когда они войдут сюда, вы сможете незаметно уйти.
— Уж не думаешь ли ты, что я стану прятаться от этих мерзких крыс? — заявил Николас.
— Но ведь их шестеро, — ответила Полли. — Пусть вы и отважны как лев, но силы явно не равны.
С этими словами она отвернулась и подняла с пола платье. Заметив на ее спине следы синяков, Николас вспомнил зловещую фигуру Джоша, его огромные красные кулаки, которыми он то и дело грозил девушке, и грязный блеск его маленьких глаз.
Николас почувствовал укор совести. Какое у него право винить это бедное создание, если насилие в окружающем ее мире — повседневная норма! Она делает только то, что ее заставляют делать, жизнь же человека в этих трущобах не стоит ровным счетом ничего.
— Скажи, что будет с тобой? — спросил он тихо. — Ведь Джош наверняка захочет тебя наказать.
Полли покраснела. Она совсем забыла о себе и о том, что ее скорее всего ожидали побои.
— Он ведет себя так со мной только потому, что не может сделать другого… — В глазах ее блеснул озорной огонек. — Пруэ крепко держит его в руках. Она говорит, что не собирается делить своего мужа с ничтожной девчонкой, которую она сама же и вырастила. — Полли улыбнулась. — Она сильная. Даже сильнее Джоша.
Николас почувствовал, что невольно улыбается ей в ответ. Улыбка Полли была соблазнительной и нежной, обещающей и обманывающей одновременно.
Размышления Николаса прервал шум тяжелых шагов. Полли стала бледной как мел. Он же, выхватив шпагу, шагнул вперед.
Дверь с треском распахнулась, и на пороге показался Джош с пятью дюжими молодчиками. В руках у каждого была дубина.
«Зачем им подобные орудия, если они считали, что их жертва лежит без сознания? — спокойно подумал Николас, делая шаг назад. — Наверное, перед тем как бросить несчастного в Темзу, они до смерти избивают его!»
— Вон отсюда! — гаркнул Джош, глядя на Полли. — У меня еще будет время разобраться с тобой!
Он поднял дубину и шагнул к Николасу. Компания дружков молча наблюдала за происходящим. Лорд взмахнул шпагой, и рука противника обагрилась кровью. Хозяин таверны заревел, как раненый зверь.
Николас ловко отскочил в сторону. Но отступать дальше было некуда: спина его касалась стены.
Внезапно в комнату ворвался холодный ветер, и тлевшие в камине угли зашипели и задымились.
— Скорее! — в отчаянии крикнула Полли, и Николас, поколебавшись немного, решил-таки оставить свои амбиции и отказаться от первоначального замысла сражаться до конца, отстаивая честь рода Кинкейдов. Что почетного в том, чтобы пасть здесь от рук пьяного сброда?