- А кто она, эта Белла Абрамовна?
- Балерина Большого. Между прочим, заслуженная артистка России, - с гордостью добавила Галина.
- А мне говорили, что она слегка…- я безуспешно подыскивал слово, которое не обижало бы заслуженную артистку, - не адекватна…
- Что вы! Белла Абрамовна в свои 92 в превосходной форме. Ясностью ума нам с вами фору даст. У нас она только из-за того, что в прошлом году получила серьезную травму бедра и за ней теперь требуется постоянный уход и наблюдение.
- Можно с ней поговорить?
Галина Петровна посмотрела на наручные часики.
- Конечно. Она сейчас отдыхает в своей палате после завтрака. Я все организую.
Она поднялась со стула и пригласила меня идти за ней.
- Не обращайте внимание на ее кажущуюся странность в поведении. Творческие люди склонны к некоторой экстравагантности, - говорила Галина, пока мы шли по длинному коридору, - она совершенно вменяемый и здоровый человек. Одиночество и годы, конечно, накладывают на людей некоторую печать странной индивидуальности.
Душинская оказалась хрупкой, опрятной старушкой. В двухместной палате она была одна. Для удобства Галина изменила положение специальной кровати, придав старой балерине полу лежачее положение. Представив нас друг другу, девушка удалилась.
- Ваши энкеведешники уже были у меня, - низким и зычным голосом сказала Душинская, - ее уже нашли?
- Кого, простите?
- Мою ученицу – Нелли Заварову.
Я вытащил из портмоне фотографию Венеры Мицкевич и передал Белле Абрамовне. Она долго рассматривала ее, поглаживая карточку длинными пальцами с маникюром.
- Эта девочка могла стать балериной мирового уровня.
Она поманила меня пальцем. Я нагнулся, и она шепотом сказала:
- Павлова и Красавина – жалкие тени ее таланта. Нелли танцевала так, что делала музыку видимой!
- А почему она не стала великой танцовщицей?- выпрямляясь, спросил я.
Белла Абрамовна положила фотку на одеяло и посмотрела на меня, словно я только что вошел.
- Вы, сударь, из органов?
- Нет, сударыня, я – частный детектив.
- На Пуаро вы не похожи. У вас нет усов.
- А я и не Пуаро. Я Иван Ангелов, из Новосибирска.
- Я так и подумала, что вы из провинции. Всей столице известно, что Нелли пропала.
- Как давно?
- 3 июля 1930 года. Не вернулась с занятий балетной школы при театре, - она ловко открыла одной рукой ящик прикроватной тумбочки и вытащила тонкую коричневую сигарету, - дайте огонька, молодой человек.
Я заглянул в ящик и обнаружил там коробок спичек. Чиркнул серянкой. С наслаждением вдыхая дым, Душинская продолжала:
- Я все уже рассказала вашим коллегам. Разве они не поделились с вами информацией?
- В общих чертах.
- Я родилась в Керчи в 1903 году, - Белла Абрамовна снова глубоко затянулась сигаретным дымом, - по окончании Московского хореографического училища с 1923 года работала в Большом театре. С 1930-го преподавала в Московской балетной школе. Среди моих учениц была Нелли Заварова. Определенно, на фото, показанном по телевидению и предъявленном вами, запечатлена именно она.
- Фото, которое я вам дал, сделано в 1993 году. Вы согласитесь, что для своих восьмидесяти Нелли Заварова выглядит достаточно молодо?
Душинская приподняла голову и протянула мне дымящийся окурок.
- Не сочтите за труд затушить. Галина Петровна крайне негативно относится к курению в палате.
Я отнес окурок в туалетную комнату и спустил его в унитаз. Когда вернулся, старая балерина лежала с закрытыми глазами.
Я сел рядом на мягкий стул.
- Белла Абрамовна, вы считаете, что вашу ученицу похитили?
- А вы считаете, что она похитила сама себя? – спросила балерина, не открывая глаза.
- Вы кого-нибудь подозреваете?
Неожиданно Душинская тихо захихикала. Открыла глаза в слезах и, вытирая их уголки пальцем, сказала:
- Это в книгах преступником всегда оказывается тот, кого меньше всех подозревают... Только это правило вовсе не годится для реальной жизни. Чаще всего именно тот, кто первым бросается в глаза и есть злодей.
Вокруг Большого всегда крутилась и крутится элита власть предержащих – кучка самых развращенных и невежественных людей, способных на любые преступления в угоду своим низменным желаниям и безграничной власти. Анатоль Луначарский, Михаил Калинин, Сергей Киров, Николай Булганин и сам Сталин очень любят развлекаться с молодыми балеринами…
Я помню, зимой 1948 года, во время новогодних праздников маршал Булганин находясь в обществе двух балерин нашего театра в номере гостиницы «Националь», напившись пьяным, бегал в одних кальсонах по коридорам третьего и четвертого этажей гостиницы. Он, размахивая привязанными к ручке от швабры панталонами фисташкового цвета одной из балерин, от каждого встречного требовал кричать: «Ура маршалу Советского Союза Булганину, министру Вооруженных Сил СССР!»