Колыванова свободной рукой взяла со столика стакан с водой и сделала несколько глотков.
- Семенов в ту же ночь вывез разрубленное и уложенное в два мешка тело Голиковой за пределы поместья в лес. Я в ежедневной докладной записке указала, что Надежда Голикова самовольно оставила рабочее место. Сбежала. Ни у кого это не вызвало подозрений. Эта наркоманка неоднократно покидала Котляково.
Казалось бы, все сложилось удачно. Оказалось, нет. Через день, поднялся невероятный шум из-за пропажи Нелли Заваровой. Оказывается, она не явилась домой и на занятия в балетную школу. Вдобавок, кто-то видел, как накануне вечером ее усаживали в машину какие-то люди. Мало того, бдительные граждане узнали автомобиль, по их утверждению, принадлежащий гаражу председателя ВЦИК. Дирекция Большого театра вместе с родителями танцовщицы обратились лично к Сталину с просьбой о помощи в расследовании похищения. Была создана специальная комиссия из членов ЦК.
Дотошный следователь из московской прокуратуры нашел свидетелей, которые опознали Семенова, как человека, усаживающего Нелли Заварову вечером 14 июля 1930 года в автомобиль, принадлежавший спецслужбе, охраняющей дачу Калинина. Не надо было иметь ум Спинозы, чтобы догадаться: в подвале Лубянки Семенов сознается и в похищении Заваровой, и в убийстве Голиковой. Да и с потрохами сдаст своего начальника Рахимова…
Колыванова закашлялась.
- Поэтому Семенов был убит при попытке бегства во время конвоирования во внутреннюю тюрьму ОГПУ полковником Рахимовым.
- Вы что, сами это видели? – у меня запершило в горле.
Колыванова закрыла глаза. Я увидел, что синие веки ее покрыты мелкими красными сосудами.
- Да, я была участницей этой операции…
Она вздохнула и продолжила:
- Всесоюзного старосту срочно отправили на лечение в Крым, а найденные останки Надежды Голиковой выдали за труп Нелли Заваровой, свалив вину за зверское убийство на покойного Семенова. Всю охрану Калинина на даче сменили. В том числе, места лишилась и я…
В квартире повисла тишина. И хотя, молчали только двое, казалось, что замолк весь мир.
Вообще-то нельзя путать тишину с молчанием. Тишина заражает покоем, а молчание горечью.
- Вы по-прежнему хотите бросить яд в мою капельницу? – спросила Эльвира Григорьевна.
- Нет. Это было бы слишком великодушно. Пожалуй, я доверюсь вашим врачам – смерть будет намного мучительней и страдания более длительными…
- А куда, по-вашему, делась Нелли Заварова?- задал я последний вопрос.
- Не имею понятия, - ответила Колыванова. Давая понять, что разговор окончен.
Неожиданно раздался звонок в прихожей. Я подошел к двери и щелкнул замком.
- А вот и я, - радостно сказала довольная жизнью медичка, демонстрируя два пакета с лекарствами.
- От старости нет таблеток, – мрачно сказал я.
- Как наша пациентка?- щебетала сестра, снимая пальто.
- С ней как раз все в порядке. Я беспокоюсь за вас, - сказал я, принимая ее одежду.
- Что так? – со смехом спросила она.
- Я бы не рекомендовал поворачиваться спиной к вашей подопечной. И не давайте ей в руки тяжелых предметов.
Я так хлопнул дверью, что снизу кто-то крикнул срывающимся голосом:
- А что случилось?
Небо на улице было грязным и воняло сероводородом. Почему-то прохожие этого не замечали. Впрочем, я знал почему. Дерьмо – это наша естественная среда обитания и дай нам, как рыбе из воды, попробовать дышать чистым воздухом, мы непременно задохнемся.
Остановив такси, я отправился в ближайшую кассу «Аэрофлота» и купил билет в Новосибирск. На рейс № 4154 в 13-00 на завтра, воскресенье, 8 октября.
Когда я сел в ожидавший меня около касс таксомотор, на улице пошел снег. Мелкий и сухой. Как сахар. Только сахар имеет сладкий вкус, а снег имеет вкус пустоты.
- Первый снег – мелкий, жди больших метелей, - сказал пожилой водитель, включая стеклоочистители.
Ночь. Белым бела дорога…
И пуста моя постель.
От порога до порога
Бесконечность дум. Метель.
Неизвестно почему, продекламировал я, откуда-то пришедшие на ум стихи.
- Блок? – спросил таксист.
- Какая разница? – резонно заметил я,- поехали в кабак!
Автомобиль отъехал от тротуара и с трудом влился в поток гудящих, дымящих, но любимых игрушек взрослых людей.