А Янчи Над все сидел на стволе дерева. Жужика подошла к нему.
— Иди, иди к нему… отхаживай…
— Я не хотела…
— А уж я и подавно.
Парни больше не подкладывали в огонь сучьев, пламя медленно затухало. Мелодия Ферко томно кружилась над полем. Жужика, присев с другой стороны на ствол, вертела в руках венок. Все приумолкли, словно кладбищенским духом повеяло, словно дыханием зимы потянуло, и оно заморозило, погрузило в оцепенение парней и девушек, которые собрались прыгать из весны в лето.
Но разве можно долго сдерживать кипение молодой крови!
Постепенно парни стали вполголоса подпевать под тихую музыку Ферко Феруша.
Янчи сидел, смотрел на костер, потом вдруг хлопнул себя по коленям и гикнул:
— А ну давай веселей!
Повторять ему не пришлось. Воздух зазвенел от громкого ритма, и Янчи пустился плясать-выплясывать один, будто горечь в танце изливал. Крутился, прыгал, сапогами пристукивал, лилась его песня, чистая, как лунный свет, и все это заглушало жалобу огня, нарушало тишину кладбища. Загрустившие было парни и девушки снова разошлись, развеселились.
А Янчи притопнул еще разок, потом остановился и затянул песню, которую поют перед прыжками:
Парень, чье имя звучало в песне, шел к костру, песня неслась дальше, подхватывала имя девушки, она подходила к парню, он брал ее за руку, и оба вместе перепрыгивали через пламя. Прыгнуть надо было так, чтобы пламя обязательно коснулось молодых людей — это охранит их от бесплодия.
По поверью, костер в ночь под Ивана Купалу приносит урожай, оберегает леса от пожаров, а человек, которого коснется пламя, очищается в нем и из весны вступает в лето, а там уж и до полного созревания рукой подать. Пламя Ивана Купалы весну опаляет в лето, помогает созревать первинке, дарует благодать полям и благословляет женское лоно. Добрый Иван Купала превращает зеленые посевы в золотые колосья…
Потом Янчи Над завел другую песню:
И тут Жужика вдруг заметила, что кто-то чужой стоит у дороги на краю кладбища. Она узнала его. Это был сын господина нотариуса, студент Жига. Он учился в Пеште и только вчера приехал домой на каникулы. Лето он всегда проводил у отца и расхаживал обычно по селу важный, как павлин. Еще бы, он ведь единственный в селе студент, как тут да не загордиться!
Стройный, кудрявый, черноволосый Жига шапочку всегда носил набекрень. Как и сейчас. На ногах у него полуботинки, ступает он легко, прохаживается взад и вперед, издали наблюдая за прыжками.
«Господи, хоть бы он подошел ко мне и позвал прыгнуть!» — подумала Жужика.
Молодой человек не торопясь, медленно, с достоинством приближался к костру. Он остановился перед Жужикой. Улыбнулся с оттенком превосходства, словно говоря: продолжайте забавляться, а я на вас погляжу.
Все его заметили, замешкались, но Янчи продолжал петь, и тем, чьи имена называли в песне, пришлось прыгать.
А студент Жига сел на ствол дерева и слегка кивнул Жужике.
— А вы почему не прыгаете? — спросил он немного погодя.
Жужика покраснела.
Студент был рад, что рядом с девушкой никого не было. Он давно заметил ее — будет с кем время на каникулах провести. Еще в прошлом году внимание на нее обратил, но тогда она совсем ребенком была. А теперь стала взрослой девушкой и самая хорошенькая в селе.
— У вас нет партнера? — продолжал он расспрашивать, но Жужика в ответ только краснела. Находчивая и колючая с Баньо и Янчи, сейчас она растерялась, не знала, что отвечать.
Янчи Над, который стоял у костра, увидел их рядом. Горько у него на душе стало: и этот меня обошел!
И нарочно, будто себе на зло, пропел имя Жиги вместе с Жужиным.
Однако студент к костру не пошел.
— Прошу прощения, я только поглядеть хотел, — сказал он, не вставая с дерева. И тихо, только для Жужики, добавил: — До чего ж это наивно!