Один из значительных периодов развития венгерской новеллы приходится на начало XX века. Тогда целый ряд венгерских писателей искал новые, не использованные способы и средства изображения действительности, воплощения художественного вымысла, соединения ирреального и фантастического с повседневной действительностью.
Новелла первой поведала нам о социальном кризисе, зреющем в глубинах венгерского общества, о рабочих, о крестьянстве, о провинциальном быте.
Среди художественных дарований того времени отметим повествовательный талант Д. Круди и Ж. Морица. Круди создал тип лирической новеллы, по своей исключительной музыкальности, ассоциативности образов и миру вымысла близко стоящей к прозе М. Пруста; в творчестве Ж. Морица новелла классического типа нашла путь к выражению современных проблем. Изображая венгерское крестьянство, он показал не только быт, но и социальную, моральную и нравственную силу бедноты, борющейся за лучшую жизнь. Под пером Ж. Морица обрел революционную твердость тот высокий душевный порыв, что владел сердцами суровых бретонцев Мопассана или покорных року крестьян Толстого.
Изображенное Морицем беднейшее крестьянство прошло через горнило революций 1918—1919 годов с надеждами на социальное и национальное освобождение, из его среды вышли многие тысячи бойцов, вставших на защиту Советской России. И вот грядет великий момент венгерской истории — вслед за победой социалистической революции в России одерживает победу пролетариат Венгрии; в период Венгерской советской республики 1919 года слились воедино интересы беднейших слоев народа и интересы родины, интересы венгерской нации и интересы соседних народов Европы. Зародилась надежда, что венгерская литература в целом станет реалистической и приобретет социалистическую направленность.
С падением Венгерской советской республики отодвинулись в будущее и великие чаяния народа. Однако национальные интересы и идеалы социализма, завоевавшие сознание людей, четко определили дальнейшее развитие венгерской литературы. Они углубили гуманизм, развивающийся в русле буржуазной литературы, а тех писателей, которые вступили на литературное поприще в период революций — «в сиянии зарождающегося нового мира», — опыт революции продвинул по пути социалистического мировоззрения. Лучшие из писателей, начинавших свой творческий путь после 1919 года, отдавали себе отчет в том, что период либерализма и буржуазного демократизма уходит в прошлое, и будущий путь развития — вопреки десяткам сдерживающих, препятствующих, сбивающих с толку обстоятельств — надо искать в социализме.
Социалистические идеи как наследие 1919 года продолжали развивать писатели революционной эмиграции: Йожеф Реваи, Аладар Комьят, Фридеш Карикаш, Мате Залка, Бела Иллеш, Шандор Барта, Йожеф Лендьел, Бела Балаж, Шандор Гергей, Антал Гидаш, Габор Галл. Хотя все они в первую очередь были партийными работниками и, выполняя свой партийный и гражданский долг, редактировали газеты, руководили производством, боролись с контрреволюцией или возглавляли вооруженные отряды в боях за республику в Испании, тем не менее они находили время также и для своей литературной деятельности, и многие из них внесли значительный вклад в развитие венгерской прозы (Бела Иллеш, Фридеш Карикаш, Мате Залка). Эти писатели шли в ногу с интернациональным развитием пролетарской литературы, и венгерская проза стала частью мирового потока социалистической литературы. В частности, плодотворны были — как по форме, так и по содержанию — поиски Белой Иллешем гармонии, органического слияния национальных и интернациональных интересов в литературе, что привлекло к его творчеству внимание таких мастеров прозы, как Максим Горький и Ромен Роллан. Стиль классического венгерского повествования у Б. Иллеша обогащен красками экспрессионизма и пафосом советской прозы.
Социалистическая литература поднялась до роли ведущей силы в национальной литературе Венгрии благодаря поэзии Аттилы Йожефа. Оба мотива, которые в социальной поэзии того времени нередко выступали обособленно друг от друга — я имею в виду боевые марши Маяковского и элегически-утонченные напевы Элюара, — в стихах А. Йожефа звучали слитно, в его творчестве сосуществуют новаторские устремления и дань уважения традиционной поэзии. В социалистической прозе Лайош Надь, пожалуй, ближе других подошел к высотам, достигнутым Аттилой Йожефом в поэзии. Разделяя горьковские взгляды на жизнь и владея социальной критической манерой в духе Бернарда Шоу, он стремился к разоблачению буржуазной действительности. И еще одна особенность творческой манеры Лайоша Надя: в бесстрастном на первый взгляд описании он умел затронуть лирически задушевные тона. Социалистическое мировосприятие близко и другому крупному новеллисту эпохи между двух войн — Ёжи Енё Тершански, которого уже при жизни считали классиком, — правда, классиком, нарушающим каноны; свои произведения Тершански умел создавать из грубой действительности, вымысла, из солнечного луча. В мировой литературе его собратьями, пожалуй, можно бы назвать Кнута Гамсуна и Горького — автора повестей.