– Да, но… как жаль, что он проснётся – и снова будет несвободным.
– У Уильяма или Адрианы хватило бы сил отсоединить от него Стража… У меня едва ли. Но, даже будь здесь Уильям или Адриана… ведь мы выдали бы себя, если б сделали это.
– Верно… Он прав, нет ничего страшнее бессилия. Уходить, зная, что не можешь помочь… Всё знаешь, и ничего не можешь сделать… Ведь даже нет такого яда, который отравил бы только Стража, и не тронул его жертву… Брюс… Брюс, вы видите его?
– Смутно, но вижу. Он сильный, сильнее, чем тот, что у вас.
– Скажите, а можете вы… ну, например, ранить его? Положим, убить не сможете… Но хотя бы какое-то время, которое потребуется ему для восстановления, генерал получит хоть немного свободы.
– Можно попробовать. И это не вызовет особых подозрений. Ведь так поступила бы любая честная центаврианка на вашем месте.
Страж встретил их за поворотом. «Очень хорошо, что вам удалось. Дня три Страж не сможет полноценно контролировать этого генерала, и он не помешает вывезти бомбу. Но потом его заставят объявить в розыск певицу Дэйву и её брата. Вам нужно изменить внешность и поменять напарников».
– Это очевидно…
Две пары – Амина с Уильямом и Винтари с Адрианой – случайно пересеклись по дороге к точке сбора. Ну, ничего странного в этом, в общем-то, не было – пути передвижения строго не оговаривались, было ни к чему, да и невозможно предугадать. «Звёзды» не имели правильных форм, длины их «лучей» были разными, а уж дальнейшие пути тем более причудливы. С точностью нельзя было предугадать даже затраченное время: иногда всё получалось быстрее – нужная информация находилась быстро и столь же быстро передавалась агентам-исполнителям, которые брали на себя собственно операцию под кодовым названием «Ловля блох», или же наоборот, выяснялось, что именно здесь искать – нечего, и диверсанты направлялись к месту встречи для обмена информацией и дальнейших инструкций. Винтари регулярно, по нескольку раз на дню думал о том, как много слабых звеньев в их схемах, что будет, если однажды цепочка возвращающихся к новой точке сбора растянется длиннее, чем следует, если кто-то выдвинется на новую позицию, не успев получить какую-то очень важную информацию, если невовремя разрядится переговорник… Если кто-то из окружающих поймёт, что причина немногословности его спутницы – в том, что она знает центаврианский на уровне туристического разговорника…
Поэтому каждая новая встреча – с кем бы то ни было из товарищей по миссии – была облегчением. У них всё хорошо, у них в целом всё получается, они идут по намеченному плану.
Дорога была длинной – через поля, потом живописный лес, в это время года напоенный солнцем и пением птиц. Винтари и не знал, что так прекрасна может быть природа родной планеты – прежде он видел в основном сады и парки, слегка, по правде, даже побаиваясь природы в её чистом, неокультуренном виде, а уж того, что он может вот так идти сквозь лес, чувствуя на своей коже льющийся сквозь кроны свет, пыль пройденных дорог, приятную усталость от оставшегося позади пути, он и представить не мог. Нет, на самом деле он и сейчас всего этого побаивался… Он не знал названий большинства дикорастущих трав, но смутно помнил, что некоторые из них ядовиты, могут вызвать серьёзные ожоги, которые заживают потом очень долго… Он не был уверен, что из манящей тенистой чащи к ним не выйдет какое-нибудь достаточно крупное и не слишком миролюбивое животное, зато вот про опасных насекомых он помнил хорошо… Но ему нравилось преодолевать свой страх. Нравилось само то, что он, принц, претендент на престол, идёт по этим дорогам, как простой крестьянин… Вернее, нет, солдат. Солдат, защищающий свой мир. И он позволял себе любоваться этой дикой красотой. Любоваться издали, не касаясь – как потому, что побаивался, так и потому, что не было у них времени любоваться… Но всё же, глядя на могучие стволы, увитые бахромой мха и тонкие, почти прозрачные молодые ростки, на тихо пробивающиеся в густой траве ручьи и зреющие на ветвях лесные ягоды и думая о том, что на это смотрят его товарищи из других миров, он испытывал странную тихую гордость. Пусть они любуются, пусть видят Центавр не только опасным, погрязшим во лжи и сумраке, заблудшим, погибающим – но и красивым. А если им будет грозить какая-то опасность – он сумеет сделать всё, чтобы их защитить.
И совершенно естественно получилось, что пары перегруппировались – телепаты пошли чуть впереди, беззвучно беседуя о чём-то своём, телепатском, а они с Аминой – следом.
– Я так рада видеть вас, Диус. В прошлый раз мы не пересеклись – видимо, вы подошли уже после того, как я отбыла на следующий объект… Это было досадно.
– Что поделаешь, оказаться на одном объекте для нас с вами практически нереально, мы нужны другим, чтобы страховать их своим знанием языка и центаврианских реалий.
– Это верно… Хорошо вам работалось с Адрианой?
Винтари пожал плечами.
– Вполне. Конечно, она не слишком общительна, и на первый взгляд может показаться хмурой… Это Ледяной город, они там через одного такие. Но она очень серьёзно и ответственно относится к делу, когда мы оставались без свидетелей, она сама просила прорабатывать с нею типовые диалоги. Делает успехи.
– Центаврианский – не самый лёгкий для изучения язык, хотя телепатам в какой-то мере проще – когда мы объясняем им что-то, они добирают из мыслей то, с чем не справляются слова… По крайней мере, с Уильямом было так. Он переживает, что не знает центаврианских телепатических техник, а мне тут, честное слово, ему совершенно нечем помочь… Он боится встречи с центаврианскими телепатами, ведь они смогут раскрыть его в два счёта.
– Да о таком у нас мало кто не думал… В безопасности мы только во время общих сборов, Андо держит ментальный купол, но Андо у нас один, он не может быть рядом с каждым из нас. Ну, раньше на сильного телепата в такой глуши, где мы сейчас, трудно было напороться… А сейчас всё возможно – дракхи хоть и не уничтожали их так открыто и масштабно, как Тени, но дали понять, что лучше держаться подальше от крупных городов и тех сфер, где они прежде привыкли вращаться. Им бы, на самом деле, встать сейчас на нашу сторону… Но боюсь, нет у нас столько времени – объяснять им, что к чему.
Амина поёжилась.
– Тени… А вы видели Теней, Диус? …Ох, простите, не стоило мне об этом… какая же я глупая!
– Боги миловали меня, Амина, от того, чтоб именно видеть их. Хотя мы и были в столице во время этого их… парада…
– Я думала, вы, как сын императора…
– Ну, мой отец, к счастью, за великими государственными делами о семье особо не вспоминал. Моя мать, надо сказать, была достаточно благоразумна, чтобы тоже не проявлять инициативы… Непредсказуемость царственного супруга ей как-то совершенно не импонировала, мог ведь осыпать благами, а мог отправить на плаху, и всё исключительно от того, в каком с утра проснётся настроении. Но она, конечно, как и подавляющее большинство знати, выразила своё… уважение новым союзникам, присутствовав на параде. Не в первых рядах, не рядом с отцом, но она там была. Ну, а я тому, что не сидел в этот момент на отцовских коленях, только рад, сама понимаешь.
Винтари закашлялся – лес снова сменился пустошью, щедро напоенной солнечным зноем, мягкая бурая пыль взмётывалась из-под ног густым дымом. Пришлось сойти с дороги, пойти по обочине.
– Как хорошо, что она проявила такое благоразумие и уберегла вас…
Удивительно, думал Винтари, что одни и те же слова звучат в таких разных обстоятельствах - там среди бескрайних снегов, под застывшими от холода звёздами чужого неба, здесь жарким летним днём под родным солнцем, лучей которого не чувствовал столько лет…
– Не знаю, стоит ли предполагать здесь именно материнскую заботу, или скорее я, по малолетству, был ей там нежелательной помехой. Мы не говорили с ней об этом никогда, честно говоря, я и сейчас не горю желанием. Ну, сожалений об упущенной возможности у меня как-то нет. Не знаю, кто уберёг меня - родители, со своим пренебрежением, или моя нянька, со своим суеверным ужасом, так прочно вошедшим в кровь их расы… С той поры, с того далёкого дня, немного этого ужаса живёт и во мне. И немного двоякого отношения к огню. Я и боюсь его, и боготворю. Занятно, не правда ли? Меня в детстве коснулось нарнское язычество, и теперь я рассказываю об этом последовательнице Г’Квана…