– Позволю себе один вопрос, - прошептал Милиас, выбрав момент, когда их никто не мог услышать даже случайно, - найти проводника было, конечно, замечательной удачей… Но как мы планируем при нём искать бомбу? То есть, на определённой стадии он неизбежно заметит, что увеселительная прогулка приобретает некий… планомерный характер… Проще говоря - планируем ли мы посвятить его в некоторые детали, или как-то искусно запудрить мозги?
– Я думала об этом. Но пока не решила. Завтрашний день покажет, оправдается ли моё хорошее впечатление. Если да… Я думаю вообще о том, чтоб сманить его с нами. Сдаётся, он был бы не очень против. Молодые велида любопытны, авантюрны и легки на подъём - пока не обросли добром и скарбом, как тот же Лузано. А нам бы такой кадр совсем не помешал.
– Вот как? Почему?
Взгляд Селестины можно было расшифровать как сомнительный комплимент интеллектуальному уровню.
– Во-первых, агенты среди местных нам вообще во как нужны, а их пока хоть и есть, но недостаточно. А это знание языка, знание реалий… Во-вторых, велида, при том, что сами вроде как из низов, вхожи в самые разные круги, они могут завязать контакт практически с кем угодно, кроме разве что императора. Среди их клиентов попадаются и чиновники, и генералы. Это неисчерпаемый источник информации. Ну а имеешь в друзьях одного велида - имеешь всех, чего не знает десять - знает одиннадцатый, нужные сведенья они достанут, если они вообще есть.
– Может быть, я не всё понимаю, - произнёс после долгого молчания Дэвид, - может быть даже, многого не понимаю… Но не гнусно ли это? Значит, мы будем эксплуатировать их печальное положение, в котором они вынужденно, из-за нужды, оказались, в наших интересах? Да, не мы виноваты, что материальные проблемы толкнули их на путь порока - но кто мы будем, если будем подталкивать?
Селестина закатила глаза.
– Ваши предложения, сударь? И вообще, а что плохого, если они будут это делать для пользы большого дела, освобождения своей родины, между прочим, вместо того, чтоб делать просто так, для выживания?
– В истории какую только дрянь не оправдывали государственными интересами.
– Знаешь что!.. Наша задача здесь, вообще-то - не в сожалениях рассыпаться, а выжить и достичь цели. Если мы этого не сделаем, они все умрут. И велида, и их клиенты, и вообще все, от последнего островитянина до императора.
Дэвид обхватил руками плечи - словно, несмотря на довольно тёплую ночь, его бил озноб.
– Иногда я думаю - что же мы спасаем… Вот это всё? Мир ярких витрин, пышных нарядов, роскоши, нищеты, порока, злодеяний… Я думал, я достаточно много знаю о Центавре, благодаря Диусу. А получается, что ты принимаешь Центавр как-то легче, чем я. Я знал язык, литературу, верования Центавра, знал песни, рецепты блюд, некоторые генеалогии… Это ничего не стоит на самом деле. Центавр ещё совсем недавно - главная сила в изведанном космосе. Технологии гиперпространственных ворот, терраморфирования, уникальные разработки в химической промышленности, особенно фармакологии - и много чем ещё более молодые расы обязаны им, да? И рядом с этим - рабство, династические браки и нищие жители окраин, продающие самих себя за бесценок. Меня учили, что вселенная стремится к развитию, что всё живое неуклонно, непрерывно развивается, становится лучше, осознанней. Как же здесь тысячами лет может всё быть так?
– А на Земле как? Ну да, на Земле формально нет рабства, формально нет династических браков, зато и нищета, и проституция, есть не только фактически - это в голову никому не придёт отрицать. Если так рассуждать, может, только Минбар заслуживает жизни? Знаешь ли, если они умрут - они уже точно никогда не изменятся. Развиваться и совершенствоваться можно, только пока ты жив.
– Кто говорит, что кто-то недостоин жизни? Но я вижу, как они сами сеют свою гибель каждый день. Ещё тысячи лет назад они посеяли своё нынешнее рабство. Диус тоже считает так… Возможно, ты скажешь, что мне, с такой наивностью, нечего здесь делать, и правы были те, кто не хотел моего включения…
– Отнюдь. Я думаю, что как раз наивным тут и надо быть. Тех, кто принимает как данность любую несправедливость и гнусность, тут и так предостаточно. Разве наша миссия вообще не верх наивности? Разве не с наивности, идеализма начинается всякое большое изменение? Для кого как, а для меня очевидно - мы не сможем спасти их без их помощи. Если же мы сможем… мир определённо уже не будет прежним. То, что я делаю здесь - бесценно, даже если это единственное, что я сделаю в жизни. Будет справедливо, если как можно больше из них смогут в этом поучаствовать, а не просто сохранить свои жизни такими, какие они есть. Тогда жертва становится осмысленной, а не просто мучением…
– Что ты имела в виду, говоря, что так бывает? - спросил Милиас, видимо, чтобы увести разговор с тяжёлой темы, - там, в парке, возле статуи? Это что-то личное, что известно тебе?
Селестина отвернулась. Дэвид, которого некоторое время назад занимал тот же вопрос, подумал, что не так уж сильно хочет знать ответ.
– Да. Одна женщина в нашем селенье… Это её история. В нашем селенье мало детей моего возраста, в основном младше. Долгое время заводить детей всё ещё было страшно - неизвестно, сколько мы здесь пробудем, не придётся ли уже завтра отравляться неведомо куда… Но страх однажды кончается, и контрацептивы тоже. Такова была жизнь моего племени очень долгое время - могло не хватать еды, могла быть одна кофта на двоих и ночёвки в портах между ящиками, но контрацептивы должны быть всегда. Почему? Потому что ребёнок не умеет прятаться. Ребёнок может, не желая того, сдать всех… И вообще хорошо подумаешь, нужны ли тебе дети, если ты беглец-нелегал. Та женщина однажды в скитаниях родила ребёнка. Во время одной облавы их несколько человек пряталось в схроне, пси-копы ходили буквально у них над головами. Есть определенные методики… Этому первым делом учатся, прежде, чем подделывать документы и пользоваться условными сигналами. Мимикрия, «растворение»… На какое-то время можно освободить своё сознание от мыслей, сделать видимость, что тебя нет. Это сложно, но когда хочешь жить, сложным вещам быстро учишься. Но грудной младенец неспособен на это, тем более когда у него ещё не проснулись способности. Она стала подавлять, блокировать его сознание, проецируя и на него то же «растворение»… Вероятно, она сожгла его мозг. Но они смогли выжить и выбраться.
– Что же теперь с этой женщиной?
– Уже ничего. Она уже умерла. Пошли, если мы хотим немного поспать, день завтра предстоит насыщенный.
========== Часть 3. ЧЕРТОПОЛОХ. Гл.3. В лабиринте ==========
Комментарий к Часть 3. ЧЕРТОПОЛОХ. Гл.3. В лабиринте
Для удобства восприятия, не всем местным животным придуманы названия, используются земные аналогии
– Ну вот, кажется, я скупила все верёвки в этой части города. Надеюсь, хозяйки, которым не на чем будет сушить бельё, меня не вычислят. Ну, верёвка вообще хорошая вещь, пригодится… Сеть связать, или кого-нибудь, если понадобится, связать… Удавиться, опять же, если всё прахом пойдёт…
– Ну, а мне повезло найти два отличных фонаря. Поскольку фонари, кажется, действительно отличные, яркие, как прожектора, то только на два и хватило. И немного провизии взял. Не смотрите, будет грустно. И всё! На этом денежки кончились. То есть, совсем кончились. На какие будем выбираться отсюда - понятия не имею. Но без такого минимума куда-то соваться - просто нечего и думать, раз начали, надо хоть попытаться дело делать.
Селестина нахмурилась, перебирая содержимое своего вещмешка.
– Скверно, вообще… Надо б было и в смысле экипировки кое-что взять. Наши наряды, может, для прогулок самое то, а вот для пещер… Во-первых, там наверняка холодно. Во-вторых, нужны сапоги…
– Сапоги?
– Ну конечно! Там может быть вода!
– А, ну тогда, вообще-то, нужны и акваланги! Разве бомба не может быть спрятана на дне подземного озера? По-моему так отличная идея. А кроме того, что мы будем, к примеру, делать, если нас завалит? Инструментов-то у нас никаких! Два ножа, одна отмычка! И переговорник не заряжен, да даже если зарядим - толку с него, «Ищите нас где-то в пещерах»?
– Ладно, хватит нагнетать панику, ни вы, ни я не хотим знать, сколько бы стоило подготовиться нормально.
– А ты как думала - спасение Центавра дело вообще затратное.