— Не тряси мою маму, — сурово сказала я вместо «здрасте, дорогая Бронислава Казимировна». — У нее от твоих впечатлений четвертая степень невменяемости. А пятой, учти, не бывает.
— Как! — разбушевалась Бронька. — Ты еще не уехала из этого гадюшника?! Ничего не понимаю! Ты обязана сегодня же вылететь! Я настаиваю! Я требую, Косичкина! Убью!..
— Я, пожалуй, задержусь, начинайте без меня, — краснея, пробормотала я.
Разогнавшаяся Бронька будто налетела на барьер — замолчала и принялась осмысливать мое бормотание.
— Понятненько, — зловеще процедила она. — По описи передали. Ты открыла в себе запасы неисчерпаемой страсти. Ну и кто он, этот редкий счастливчик? Я его знаю?
— Не спонсор... — Я осторожно повесила трубку и вышла из кабинки.
Вадим Казарновский блаженно щурился. Я нежно покорябала его трехдневную щетину. Ни одна невеста в Симферополе его так не покорябает. В восемь вечера, по прибытии в гостиницу «Янтарная», он обязался ее сбрить. На что имелся значительный повод. Руководство предоставило ему двухнедельный оплачиваемый отпуск.
Начиная с текущего дня...