Дворец в усадьбе гр. А.К. Разумовского Горенки Московского уезда. Вид со стороны пруда. Фото конца 1940-х гг.
Усадьба эта испытала немало превратностей судьбы. Знаменитые на всю Россию сады и дендрологический парк Горенок, выпускавшие в свое время даже научный бюллетень, быстро и навсегда закончили свое существование по смерти их основателя. Грандиозный дворец, перешедший в купеческие руки, был совершенно изуродован и превращен в текстильную фабрику. В залах с расписными плафонами и стенами, с превосходными паркетными полами были поставлены станки и машины. Понадобились десятилетия культуры для того, чтобы младшее поколение купцов Третьяковых, поняв художественную ценность старого памятника искусства, вывели из дворца фабрику и употребили громадные средства для восстановления его в духе старой классической архитектуры; для того точно, чтобы после 1917 года расположился во дворце дом отдыха со своими вереницами коек и своей стереотипно-однообразной жизнью.
Напрасно стал бы современный посетитель усадьбы искать в парке Горенок остатки интересных и необычных насаждений. Все те же липы, ели, березы и сосны образуют его зеленый массив; и кажется, будто все деревья, завезенные и привитые этой почве из Америки и Азии, погибли вместе со смертью владельца, точно не могли они больше жить без внимательного присмотра и постоянной опеки.
Садовый фасад Горенок, выходящий на пруд, в этом месте имеющий, конечно, смысл зеркала, украшен бесконечной вереницей колонн, увенчанных аттиком, колонн, охватывающих два этажа и придающих зданию торжественный вид, подобный звучному и полному мажорному аккорду. Как звук, растекаются они дальше, образуя круглящиеся галереи, приводящие каждая к символичному, чисто декоративному павильону. Широкая лестница во всю ширину фасада маскирует цокольный этаж фундамента и еще больше подчеркивает торжественность фасада.
Большое мастерство, вкус и понимание классического зодчества проявил здесь художник-реставратор, восстановивший по-своему искалеченный фасад дворца. С другой стороны центральную часть дворца украшает многоколонный портик, покоящийся на аркаде цокольного этажа совсем так, как это видно на старом политипаже во “Всемирной иллюстрации”, где помещена была статья, посвященная усадьбе. С этой стороны дом стоит в центре громадного полукруга, в центре широко раскрытого cour d’honneur’a, образованного рядом симметрично расположенных домов и флигелей, из которых каждый в отдельности смело мог бы быть самостоятельным помещичьим домом. Тосканские колонны, арки, фронтоны и аттики при глади стен, прорезанных окнами, производят несколько строгое и холодное впечатление. Дворец в Горенках приписывается архитектору Менеласу, действительно работавшему для Разумовских, принимавшему участие в возведении дворца в Почепе, но в большинстве случаев известному лишь возведенным им в парке Царского Села псевдоготическим зданием Арсенала.
Открытое пространство двора с одной стороны — луга и водоемы с другой — немало содействуют величественности архитектурного замысла. Небольшой пригорок, где стоит дворец, образует террасу; широкий ступенчатый сход приводит на площадку с длинным, в ширину здания, искусственным прудом-зеркалом; два бронзовых одноглавых орла превосходного литья, водруженные на каменных постаментах по бокам лестницы, четко рисуются на синем небе и охватывают в пролете белые колонны дома. Эти орлы — царственные и горделивые — дают интересное отклонение от обычных, применявшихся в подобных точках фигур львов. Справа от дома на сотни сажень протянулись стены бывших в Горенках оранжерей. Вместо редких цветов и растений здесь буйно разрослись бурьян, крапива, лопух, кусты бузины среди груд обломанного кирпича и белого известкового камня. Так же одичал парк; почти не сохранилось в нем садовой архитектуры; лишь чудом каким-то уцелел небольшой павильон с куполом на круглом барабане и грот около одного из прудов, довольно интересный образчик такого рода сооружений. В насыпном холме, теперь заросшем высокими деревьями, спрятано помещение под сферическим куполом, освещенное замаскированными люкарнами; два подземных коридора, довольно длинных, приводят и выводят из него.