Одна из ворон уселась прямо на створку форточки и гаркнула так, что у Вероники чуть не случился сердечный приступ. На лестнице раздался шум. Кто-то нервно торопился наверх.
«Не прошло и года. Теперь он спешит, вот только я уже вся на взводе. Вспомнил наконец».
Глухой гром снова заглушил все звуки. На этот раз он был самым сильным и продолжительным. Но самое удивительное — никаких шагов после него уже не доносилось. Все замерло в мертвой тишине, если не считать разгулявшейся за окном природы. Даже мерзкие вороны перестали каркать. От этого в голову Вероники стали лезть всякие скверные мысли.
«Что могло случиться такого, что он до сих пор не пришел? Он же знает, в каком я состоянии. Его обещания, как и раньше, — пустые слова».
Еще несколько минут показались ей вечностью. Гроза не утихала, а лишь набирала обороты. Но как бы снаружи все ни гремело, снизу теперь отчетливо доносились какие-то хождения, перестуки и странный скрежет. Вероника еще сильнее прижала к груди дочь. Ей хотелось взять покрывало и, как в детстве, накрыться им с головой. Спрятаться от всего, что ее пугает. Но как бы ее сердце ни переполнялось страхом, она не имеет права вести себя как трусливая собачка. Покрывало не сможет защитить ее дочь и никто, кроме нее. Детство осталось позади. А здесь все происходило по-настоящему. Кто-то снова стал подниматься по лестнице. На этот раз он не спешил — его шаги размеренно ступали на скрипучие половицы.
Глаза Вероники закрылись от страха, а кулаки нервно сжались и затряслись. Она пыталась себя пересилить, но вспыхнувший внутри ее ужас блокировал все попытки. Скрип, треск дерева, пара секунд тишины — и снова скрип дерева. Создавалось впечатление, что по лестнице взбирается крупный раненый зверь или нечто страшное, вырвавшееся из чьих-то кошмаров. Скрипучие половицы остались позади. Звук от его шагов стал намного ближе. Медленно и нерасторопно его тяжелые ватные ноги ступили на узкий темный коридор, ведущий к двери ее комнаты. Кровь так громко застучала в ушах, что она едва стала слышать все остальное. Тот, кто совсем недавно поднимался по лестнице, теперь стоял в дверном проеме и жадно наблюдал, как она «спала».
«Все это лишь мои собственные страхи».
Пересилив себя в какой-то момент, она медленно стала поднимать голову. Сердце остановилось и как будто приготовилось вырваться наружу. Ее взгляд уперся в бежевые поношенные ботинки возле порога. Не в силах больше даже на дюйм пошевелить головой, Вероника словно парализованная застыла в одном положении и задрожала. Страх снова сковал ее от головы до пяток. Никто из тех, с кем она сюда приехала, не носил такую старую обувь. Никто, кроме того, кто должен был лежать и дожидаться похорон.
— Сергей, если их хождение сейчас не прекратится, — раздалось из соседней комнаты голос Ангелины, — то спать они пойдут к себе в машину. Такое ощущение, что они сюда одни приехали и могут делать все, что вздумается.
— Тише, тише, ангелочек. Ложись спать, — полусонным шепотом стал успокаивать ее Сергей, пока не проснулись дети.
Вероника хотела закричать и позвать их на помощь, но единственное, что смогла из себя выжать, — это лишь тихое «а». И все же этого хватило, чтобы старые бежевые ботинки пропали из ее поля зрения. По дому снова пробежал скрип половиц. Но на этот раз звук уже отдалялся и становился все дальше и тише.
Конец ознакомительного фрагмента