— Я ему верю, когда он что-то обещает.
— У тебя ещё есть время разочароваться, — посмеялась с кашлем я.
— Ну и ладно, — плюхнулся ко мне на кровать, положив свою голову мне на колени. — Я всё равно буду всем и всегда верить.
— Ты чудной, — улеглась всем своим телом на кровать и я, потрепав брату волосы, — лучше всех вокруг.
— Мне страшно, — скомкался в клубочек.
— Почему?
— На следующей неделе снова в школу — меня там ненавидят.
— Говорят, ты лез под мяч, — сказала я.
— Лез, — чуть прикрикнул он, — но нельзя же бить меня им.
— Ты не заслуживаешь боли Арнольд, но сам же её и провоцируешь.
— И что мне делать?
— Гуляй с ребятами своего возраста и не лезь к старшакам, — вытерла слезливые из-за болезни глаза.
— Арнольд, — постучавшись, открыла дверь мама, — я выпью кофе — и мы поедем.
— Хорошо, — вскочил с кровати, случайно ударив меня по животу головой.
Выйдя из комнаты и оставив Арнольда наедине со своими игрушками, я пробежала по лестнице в сторону кухни, на которой за барной стойкой сидела мама и заваривала себе кофе.
— Зачем ты ездишь к нему? — наконец задала я этот вопрос.
— Ты же знаешь, Элиза, — засыпала пакетик, — его новая жена не может ставить ему уколы после давней аварии, а я медсестра.
— Ты до сих пор любишь его? — спросила я, стояв у входа и опираясь о стену.
— Нет, — залила кипятком кофе, — у меня же есть Ричард.
— Ты про чай? — неловко пошутила я.
— Завтра он работает в ночную, а в пятницу обещал, что мы все вместе посмотрим «Назад в будущее».
Я не понимала, врёт ли мама, когда говорит о том, что отпустила отца, но знала, как же нас всех любит её новый мужчина Ричард, постоянно присылающим нам подарки и желающий встретиться. Как— то раз вне удалось поговорить с ним по телефону, пока мама принимала ванную, и тогда я почувствовала то, что должен чувствовать каждый ребенок — необходимость близкому.
— Он хороший, — присела рядом с ней.
— Думаешь, он заменит Арнольду отца? — шёпотом спросила она.
— Да, — кивнула головой, — и мне тоже.
— Я наконец спокойна.
Мы наивно посмотрели друг на друга, и в её морщинистых глазах, на которые моментами падали жёлтые лучи, бегающие по всей кухне, я наконец прочитала «счастье». Она снова обрела его. Это было чудо, о котором снимают фильмы и пишут книги.
Даже если его, на самом деле, не существует, а мы решили называть им ту самую доброту, что получаем в ответ. Чудо.
Вечером, когда солнце собрало впереди себя всевозможные тучи, а погода предвещала град, я проснулась от сухости во рту и спустила вниз в полную темноту попить воды, но мои уши тут же заполнились неприятным звуком от пищащего звонка на домашний телефон.
Я, сонная и бледная от болезни, подняла трубку, отчего тут же её повесила. «Элиза Броер?» — «Да» — «Ваша мать и ваш брат попали в автокатастрофу — они скончались на месте».
Из глаз тут же потекли слёзы, жидкости во рту совсем не осталось, а рот был прикрыт моими двумя ладонями — я кричала в себя, присев на холодный пол, но затем резко выбежала на улицу, на которой только начинал идти дождь и невтерпёж выпустила из-за своего рта все те злость и обиду, что испытала. Ливень начался — я промокла насквозь.
Никогда не верьте осени: она обманчива.
«Удачное совпадение»
— Не корми собаку мучным, — сделала замечание Элиза «маме».
— А что будет? — улыбнулась людям вокруг. — Она располнеет? — все рассмеялись.
— Не надо, — со злобой сказала ей девушка.
— Пускай съест, — выкрикнул кто-то из жителей.
— Давай малыш, — достала булочку в белой обёртке, как друг Элиза ударила «маму» по руке и забрала её. — Да как ты смеешь? — оттолкнула «дочь» в сторону.
— Вот смешные, — приезжие стали шептаться. — Пойдём отсюда.
— Постойте! — крикнула им в след женщина. — Мы же шутим, — улыбнулась, но так и не смогла их остановить. — Кристофер! — позвала она уже знакомого Элизе мужчину и указала на двери.
Карлик с лицом ребёнка выбежал из-за барной стойки и, заперев выход, встал на проходе.
— Кристофер? — узнала его девушка.
— Элиза, дорогая! — неловко засмущался. — Как поживаешь?
— Немедленно все оставайтесь на месте, — женщина обратилась ко всем.
— А то что? — дерзко спросил один из приезжих парней.
— А то что? — зашла за барную стойку и достала бутылку. — Мои люди здесь вольют тебе это в горло — и через полчаса ты, — подошла к нему впритык, — в лучшем случае, ослепнешь, — поставила на один из столиков с доской для шахмат. — Так что усаживаемся и играем.