- Вот сука, - перебив его, довольно громко воскликнула я. - Это она столько лет копила в себе ненависть к моему отцу.
- Тут дело не только в твоем отце, - покачал головой Кирилл. - Твой прадед когда-то занимал довольно серьезный пост.
- Это я знаю, - согласно кивнула я в ответ. - Мой дед также пошел по стопам своего отца, - я задумалась, выуживая из памяти сведения о своих предках. - У деда был брат, насколько мне известно, он перебрался в другую область и строил карьеру по партийной линии там. Но то ли его посадили за взятку, то ли просто сняли с должности. А эта Лаврентьева его же дочь!
- Да, - улыбнулся Кирилл. - Ее отца посадили, и не просто посадили, вынесли приговор с конфискацией имущества. В итоге его семья лишилась имущества и всех привилегий.
- Точно! - воскликнула я. - Папа давно, когда я была еще маленькая и спросила о его родных, рассказал мне об этом. Он также упомянул, что мой дед их не бросил. Он помог жене своего брата устроится в новой жизни, конечно, не так, как им бы хотелось, но она хотя бы смогла устроиться на нормальную работу в другом городе. Но вместо благодарности, получил лишь упреки. Поэтому мы и не общались с ними. Остальная родня поддержала семью брата. Точно! Ну надо же, я об этом забыла совсем!
- Вот видишь, как иногда полезно знать о своих предках, - рассмеялся Кирилл.
- Это точно, - кивнула я, соглашаясь. - Так получается, эта сука Лаврентьева настолько озлобилась, что согласилась отомстить.
- Представь себе, - развел руками Азаров.
- И в чем заключалась ее месть? - прищурилась я.
- В том, чтобы просто заявить свое желание опекать Катю, - спокойно проговорил Кирилл.
- Значит, ей не нужно никакое наследство? - с сомнением протянула я.
- А она знает об условиях, написанных в завещании, - ответил мужчина. - Ей девочка без надобности, а вот потрепать нервы отпрыску ненавистного двоюродного братца доставило бы ей огромное удовольствие. Тем более за это представление ей хорошо заплатили.
- Сука! - еще раз зло прошипела я. - Она сама это все рассказала.
- Да, - кивнул Кирилл.
- Почему? - с недоверием поинтересовалась я.
Азаров тяжело вздохнул и, пристально глядя мне в глаза, произнес фразу, повергшую меня в глубокий шок:
- Ей не захотелось быть соучастницей убийства.
- Что?! - ошеломленно воскликнула я.
- Твою семью убили, Крис, - играя желваками, ответил Кирилл.
Глава 11
Вернувшись домой после ужина с Азаровым, я никак не могла поверить в то, что рассказал мне Кирилл. Неужели это правда? Неужели из-за каких-то паршивых акций убили всю мою семью?
В полиции меня заверили, что это была страшная случайность.
- К сожалению, - вздохнув, сказал мне тогда следователь, - погодные условия были неблагоприятные. Водитель просто не справился с управлением, вследствие чего влетел под грузовик. Водитель большегруза тоже пострадал, он в больнице, в реанимации.
Хотя я и слушала его вполуха, кивая на каждое слово, пребывая в полуобморочном состоянии от горя, но хорошо помню, что полицейский ни разу не обмолвился о том, что родных убили. Даже ни единого намека с его стороны в пользу этой версии не было.
Пусть личный водитель отца был довольно опытным, с большим стажем вождения, но погода в тот день действительно была неблагоприятной. Скользкая неосвещенная дорога вполне могла способствовать аварии, несмотря на опыт. Как говорят, и на старуху бывает проруха. По крайней мере, так я думала до сегодняшнего ужина с Кириллом.
Но его слова поселили в моей душе сомнения, а самое неприятное там появился страх. Пусть Азаров толком ничего и не рассказал, ссылаясь на то, что и сам практически ничего не знает, но одного его “ Твою семью убили, Крис” хватило для леденящего душу ужаса.
Мне было страшно от одной мысли, что это сделали влиятельные люди. И не просто влиятельные, а очень влиятельные, ведь так замести следы в убийстве почти всей семьи Селиванова Ивана Дмитриевича, могли только приближенные к самым верхам. Мой отец был не простым бизнесменом, он также имел влияние и связи в высшем эшелоне. Значит, убийцы моих родных не остановятся ни перед чем, чтобы заполучить эти проклятые ценные бумаги.
Это пугало настолько, что леденящий страх, поселившийся внутри меня, вытеснил из моей души даже горькое чувство несправедливой потери.
Я боялась не только за свою жизнь, но и за судьбу Кати, очень надеясь, что даже если и со мной что-то случится, то хотя бы девочку не тронут.