Вспоминаю, как однажды с утра пыталась жарить сырники Вилу и просто сожгла творог. Хлюпаю носом, но киваю маме, что сейчас встану.
Правда этого не происходит, поскольку я снова вырубаюсь и просыпаюсь только посреди ночи. Смутно слышала, что папа тоже заходил, пытался меня поднять, но тщетно.
Он оставил стакан воды, на который я сейчас жадно набрасываюсь, чмокнул в лоб и ушел.
Тело виде меня, как зомби после апокалипсиса, бредет босиком в ванную через всю квартиру, стараясь никого не разбудить.
Благо она у нас такой планировки, что спальная часть скрывается в глубине квартиры за дверью коридора, а гостиная, ванная и кухня располагаются ближе ко входу.
Включаю в ванной свет и заключаю, что лучше бы не делала этого. Выгляжу похудевшей и похужевшей.
На днях я услышала, как мама по телефону просила у кого-то контакт хорошего врача. А мне не психотерапевт и иже с ними нужен, а вырвать глупое сердце.
Так больше не может продолжаться. Нужно собраться и привести себя в порядок. Хотя бы для семьи. Хотя бы внешне. Разорванным внутренностям заживать еще долго предстоит.
Поплотнее запираю дверь, врубаю душ и даю себе пропитаться горячими струями. После банных процедур бреду на кухню и сметаю все, что находится в зоне моей видимости: остывшие сырники с вареньем, разогреваю суп, даже кусок сала тяпаю.
Заедаю все конфетами с чаем, а на десерт закидываю таблетку успокоительного, которая осталась в сумке после ситуации с возгоранием.
На часах половина второго ночи, и я уже явно не усну, поэтому прохожу на цыпочках в комнату и достаю из до сих пор неразобранного чемодана ноутбук.
Устраиваюсь на кухне и, повинуясь остаткам разума, открываю сайт с вакансиями.
Страдать в своей старой детской комнате, конечно, можно еще долго, но нужно съезжать. И в этот раз продержаться в самостоятельной жизни и на самообеспечении подольше.
Свет для работы оставлять не стала, так что сижу в темной кухне, задумчиво залипая в окно. На улице орудует полноценный ноябрь: асфальт замело снегом, ветер треплет остатки бурых листьев, которые из последних сил пытаются удержаться на ветках, не желая признавать смену сезона.
— Замети, все, пожалуйста, — проговариваю одними губами на выдохе, и возвращаюсь к экрану. — Так-с, что тут у нас для химичек есть?
Хоть ты тресни, но все более-менее приличные предложения по работе ведут в тот же самый город, из которого я уносила ноги. Тяжело вздыхаю и открываю еще одну вкладку с объявлениями о сдаче квартир.
Ночная мгла постепенно растворяется в утренние сумерки, когда я отправляю заключительное резюме. Только весной готовила его для университета, все документы в порядке. Так же пишу парочке арендодателей, надеясь на удачу. Вряд ли есть такие же отмороженные, которые перед самым новым годом переселяются.
Это будет самый отстойный новый год и самый горький день рождения.
— Чего не спишь? — вздрагиваю, когда в проходе показывается заспанный Сашка.
— Работаю, — улыбаюсь ему, — Чай будешь?
— Ну ты и время нашла, сис, рань такая! — он подхватил привычку так меня называть от Кирилла. — Давай свой чай и бутер мне сделай, плиз. Раз не спишь, может, на и тренировку меня отвезешь?
— А папа что? И вообще, тебе разве не в школу?
— Очнулась, каникулы у меня осенние! Вези лучше ты, а то уже забыла, какой сегодня год. Посмотришь, что на большой земле происходит.
— Фиг с тобой, отвезу, если папа тачку даст, — кручусь, готовя мелкому завтрак.
— Мы не будем спрашивать, — подмигивает и забирает с полки ключи.
___________
Как ни странно, но поморозить попу, разогревая холодную тачку и три раза пропустить нужный поворот — приводит в чувство. Сашку ждать еще пару часов с секции, так что заруливаю в ближайший открытый центр связи и выбираю себе новый номер.
Выдирая непослушную симку подручными средствами, очень поздно вспоминаю, что в резюме указала старый номер телефона и смачно ругаюсь сама на себя.
Мой аффект оказывается сильнее увещеваний разума, убеждаю себя, что, если нужно, то со мной свяжутся по указанной электронной почте, швыряю старый номер в урну и вставляю новый.
Так-то лучше.
Долой контакты, внезапные статусы бывших коллег из универа, долой старые связи. Глупо, но почему-то работает.
Снисходительно пишу Кириллу: «Это мой новый номер. У тебя есть шанс никому его не давать и восстановить сестринское доверие.»
«Понял, сис!» — высвечивается моментально.
Поднимаю глаза от мессенджера и чувствую странное жгучие совершенно необъяснимое желание без раздумий зайти в дверь салона, который я вижу перед собой.