— Конечно, Виолетта, и я жалею, что каким-то образом поспособствовал этому, — он глубоко вздыхает.
Терпеть не могу сомневаться в своей интуиции, но то, что он говорит звучит весьма логично. Он откровенно проявляет ко мне знаки внимания, помогает, и такие мелкие пакости вряд ли в его стиле.
— Не знаю уж, чего тебе могли наговорить студенты обо мне, но поверь, все их недовольства связаны исключительно с переносом на меня отношения к моему отцу, — произносит бархатно. — Павел Васильевич был очень строг с ребятами, это правда, но исключительно в учебных целях.
— Я способна сама делать выводы, без участия студентов, — прерываю.
Роман смотрит внимательно, и улыбается своей фирменной застенчивой улыбкой: —Все, я понял-понял, — поднимает руки и отступает, — Мне не отмазаться от этого недоразумения. Прости, пожалуйста, что не проконтролировал сценарий еще раз перед началом мероприятия. Ты очень симпатична мне, Виолетта Александровна, и у меня и в мыслях не возникло бы тебя обидеть.
Смотрю на Романа, продолжая готовить аудиторию к занятию. Он выглядит сожалеющим. Его внезапная откровенность сбивает меня с толку.
— Во сколько отключат свет? — примирительно выдыхаю.
— К одиннадцати должны начать, руководство в срочном порядке хочет установить на всех этажах.
— Хорошо, буду иметь в виду, — сдержанно улыбаюсь. — А что вообще случилось?
— Что-то неладное творится в ВУЗе, ночная сигнализация не умолкала неделю, а на камерах проходной все чисто. Значит, кто-то зачем-то проникает в здание другими путями, — уточняет Роман.
— Ого, кому это надо? — демонстрирую удивление, а у самой по спине бегут холодные колючие мурашки.
Вил заходит через обсерваторию….
— Ничего или никого странного не замечала? — обеспокоенно спрашивает Роман.
— В предыдущую неделю мне все казалось предельно странным, знаешь ли, — включаю защитный сарказм. — Мне нужно готовиться к занятию, Ром, если ты не против.
— Что ты, что ты, конечно! — он складывает руки в извинительном жесте. — Еще раз прости за мероприятие, я очень постараюсь загладить дурное впечатление.
Коротко киваю, и иду в подсобку, чтобы оставить там свои вещи.
Сегодня здесь спокойно, без крошек на полу и сдвинутых столов. Только смятые подушки на диване намекают на прошлый визит Вила.
Нужно сказать Вилли о камерах. Или не нужно? Если он и творит что-то, в чем я сомневаюсь, то значит, суждено попасться на запись. А если он снова придет прятаться сюда, и попадется вместо кого-то?
Как же бесит! Фишер прочно засел в моих мыслях. Вилли то, Вилли это. И меня это раздражает. Разберется сам, не маленький.
Долгожданное спасение от мыслей приходит, когда студенты затекают сонным потоком в аудиторию, и я наконец-то отвлекаюсь.
Поразительно, но мне нравится преподавание. Нет, я конечно, пошла в учителя осознанно, но были сомнения, удастся ли мне выдержать такое количество внимания, достаточно ли моих знаний, и вообще, смогу ли я объяснять доходчиво то, что умею сама?
Судя по реакции моих зайчиков-первокурскников, у меня есть неплохие шансы стать их любимой училкой. Мечтаю, чтобы студенты поток за потоком выпускались уверенные в своих знаниях, приходили на рабочие места и рвали там всех!
После пары решаю заглянуть в учительскую, следуя цели зарекомендовать себя как специалиста и ответственную коллегу.
Впереди в коридоре вижу группу Фишера, и неосознанно выпрямляю спину и поправляю одежду.
Просто так поправляю! Это не из-за него! Так и хочется шлепнуть себе по рукам.
Ребята оценивают меня с ног до головы, изображая крайнее удивление.
— Классно выглядите, Виолетта! — слышу Карину.
— Спасибо, — прохожу мимо, одаривая ребят улыбкой.
Замечаю, как показательно скривилась Милена. Максимилиан незаметно показал большой палец. И я радуюсь тому, что он сегодня в настроении.
Среди ребят нет Вила. Можно подумать, что после той ссоры с группой, он старается не попадаться им на глаза. Однако, меня не покидает ощущение, что его сегодня вообще нет. Машины на парковке не было, но он сказал, что отец забрал ее. Надеюсь, с ним все хорошо.
Открывая дверь в учительскую, все же бросаю быстрый взгляд на уведомления в телефоне. Не то, чтобы я жду его сообщений. Но мало ли. Тьфу ты! Проехали Фишера! Запрещаю себе думать о нем.
— Ох, вы посмотрите, я думал студентка-второкурсница ворвалась, а это наш преподаватель, — громогласно заявляет Оскар Каримович, как только я распахиваю дверь кафедры, и заливается смехом, прихрюкивая.
— Здравствуйте! — держусь уверенно, несмотря на то, что теперь все присутствующие обернулись на меня, и хочется свернуться в клубочек.