— На соседнее кладбище! В твоем возрасте уже пора там лежать, да, братан?
— Че сказал? — воспаляется мужик.
— Бля, бро, это Фишера сын, отъебись от него! — кто-то из его компании кладёт руку ему на плечо, пытаясь увести.
— Да хоть папы Римского, — мужик настроен решительно. — Он же не бессмертный?
— Все, пошли давай! — кто-то из его таких же возрастных друзей утаскивает этого Отелло внутрь. — Извините, хорошего вам с девушкой вечера!
Провожаю их глазами, и подхожу к перепуганной от диалога Виолетке, которой скоро проезжающие машины сигналить начнут.
— Олененок, ты бы уже дома была. Еще немного, и я с кем-нибудь зацеплюсь. Поехали!
Решительность в ее глазах поугасла, побелевшими от холода пальцами она сжимает телефон, который показывает, что осталось пара процентов зарядки.
Протягиваю ей локоть, чтобы ухватилась.
— Поехали, — выдыхает пораженческим тоном и наконец-то поддается.
Берет меня невесомым касанием под руку, и семенит к моей бэхе.
— Удалось договориться с отцом? — спрашивает осторожно, оценивая тачку.
— Не будем о плохом в такой прекрасный вечер, — открываю ей дверь и жестом приглашаю в салон.
Завожу машину, сдаю назад, и выруливаю на почти неосвещенную улицу. Включаю ей обогрев сиденья на полную, и настраиваю теплый воздух в ее сторону. Она трет свои холодные ладони и прижимает обнаженные коленки друг к другу.
Сидит и косится на меня недовольно, будто я не домой ее везу, а во вражеское логово. И такое напряжение висит в воздухе.
Может, я реально ее бешу, и мне лишь показалось, что она трепещет при виде меня? При мысли, что я просто навоображал себе взаимную симпатию, горько давит внутри.
Глава 21.1 Вильгельм
— Согрелась? — спрашиваю, чтобы как-то разбавить повисшую в салоне тишину.
— Да, благодарю.
— Музыку включить? А то уснешь сейчас, — говорю по-доброму, вдруг она меня боится.
— Можно, — пожимает плечами.
Тапаю на экран, пролистываю плейлисты и выбираю свой любимый.
— Это на немецком, что ли? — наконец-то подает признаки жизни моя пассажирка.
— Не нравится? — тянусь переключить.
— Оставь, просто спросила, — хочет машинальным жестом оградить экран, и случайно касается моей руки, одергивая ее как от огня. — Не слышала немецкой музыки особо.
— Ну, то есть подпевать не будешь? — предлагаю.
— Нет!
— Давай со мной: an deiner Seite will ich bleiben, geh durch Feuer und alle Zweifel*, — подвываю треку.
— Ничего непонятно, но звучит сопливо, — морщит свой маленький нос.
Пытается держать оборону, но я все же улавливаю улыбку в голосе.
— Любишь пожестче? — выдаю прежде, чем осознаю, как это звучит.
Блять, я такими репризами всех Оленят в ее голове распугаю.
— Музыку пожестче, имею в виду— решаю уточнить.
— И музыку тоже, — бросает будничным тоном.
Любит она пожестче. Умолкаю, потому что картинки категории восемнадцать плюс в моей голове уже не остановить. Там уже целый фильм с ней в главной роли. Браззерс отдыхают.
— Прекрати это думать сейчас же! — командует Виолетта, видя мою блаженную полуулыбку самому себе.
— Я просто слежу за дорогой, — отвечаю.
И представляю тебя голой.
— Мы как-то медленно едем, — Виолетта совсем оживает.
Выпрямляется в кресле, откидывая волосы от лица.
— Это Вы, Виолетта Александровна, летаете сто там, где знаки шестьдесят установлены, а мы едем как законопослушные граждане.
— Ты поэтому на учебу не ходишь: вовремя доехать не успеваешь? — интересуется «очень завуалировано».
— Скучаешь без меня?
Виолетта закатывает глаза.
Я, оказывается, нихрена не умею вести диалог с девушкой. Адекватный диалог с адекватной девушкой. Мы вдвоем, ночь, атмосфера, а я порчу все каждой новой фразой.
— Нужно было срочные дела с работой решить. Как бы я не выё…выделывался, но часть процессов в компании не идет без моего участия, — поясняю. — Слишком много работы просто, я скоро вернусь на пары.
Мне самому эти два дня дались пиздец тяжело. Тяжело с отцом. С решениями. И без нее.
Не выдержал в понедельник, и между совещаниями прилетел в универ, чтобы увидеть Виолетту хоть на минутку. Но всю перемену ее где-то носило, и мы едва взглядами встретились.
— Решил оставить все, как есть? — спрашивает деликатно.
Переживает за меня?
— Нет, — крепче сжимаю руль, — Как прежде уже не будет, просто некоторые действия требуют хорошей подготовки.
— Расскажешь?
— Это долгая история….