— Тебе никто не говорил пойти в психологи вместо химии? — беззлобно ухмыляюсь. — Ты всегда ножом в самое сердце лупишь.
Она хрипло смеется через оставшиеся слезы: —У психологов в кабинете разбивать нечего, — подкалывает меня.
— О, поверь, я всегда найду что разбить, — ржу с себя идиота.
— И с кем подраться, — добавляет Виолетта.
— Я работаю над этим. Кстати, это что за пончик руки распускал в клубе?
— Парень мой.
— Поверю, только если ты скажешь, что он съел твоего парня, и он сидит внутри.
Она прыскает со смеху: —Это друг детства, Ванька. Он нормальный обычно, просто навеселе.
— Это нихрена не оправдание, знаешь? Я сейчас тоже скажу, что выпил, и начну тебя за коленки мацать,
— Это другое! Мы выросли вместе, на один горшок ходили. Я ему интересна так же, как тебе химия.
Бесячий Олененок.
— Интересна мне Ваша химия, Виолетта Александровна. А хрену этому такое поведение не спускай, скажу Кириллу.
Хмурится. Знает, что я прав. За детскую квоту я этому дружочку взрослую Виолетту лапать не позволю.
— Кстати, об этом! — у Виолетты подступает новая волна наездов. — Чего это ты с моим братом спелся, а?
Но, к сожалению, мы уже подъезжаем.
— Слабость у меня на Кузнецовых, — улыбаюсь ей.
Паркуюсь возле ее двора.
— Вот тебе прямо к этой… Как ее?
— Калитка!
— Ага, прямо к калитке.
— Да.
— Точно.
— Угу…, — кивает.
Глушу двигатель, скидываю ремень и разворачиваюсь к моей эмоциональной Виолетте. В этой машине чего-то только не происходило, но одновременных рыданий и смеха еще не было. Качели.
— Спасибо, что довез, — Виолетта тоже отстегивается, и сразу дергает ручку двери.
Кто бы сомневался, что она зассыт и попытается слинять. Но я заблокировал машину, как только мы сели, чтобы она не вздумала катапультироваться где-то по трассе
Теперь ей не убежать.
_______________________
*В тексте упомянут трек "Übermorgen" исполнителя Mark Forster Перевод: Я хочу остаться на твоей стороне, пройти через огонь и все сомнения.
Глава 21.2 Виолетта
Я тщетно тяну ручку еще пару раз: —Вил, мне пора, я завтра не встану на пары, — разворачиваюсь к нему.
— Я знаю-знаю, просто…, — он растерянно трет шею. — Спасибо тебе, что выслушала.
— Пожалуйста! А теперь отпускай меня, — демонстративно натягиваю длинный ремешок своего клатча через голову.
Он смотрит на меня сосредоточенно сквозь темноту, будто хочет еще что-то сказать. Его лицо слабо подсвечивается приборной панелью. Очерченный подбородок, высокие скулы и мерцающий серый взгляд. Красивый.
Может, я себе придумала, но сейчас его глаза выглядят живыми, а не как выжженная пустыня в день нашего знакомства.
Естественно, Фишер не слушается. Он молча берет меня за руку и, нежно сжимая, притягивает к себе. Как загипнотизированная наклоняюсь ближе, чувствуя тепло его дыхания.
Нас разделяет микроскопическое расстояние и я нервно сглатываю, зная, к чему это всё идет.
И шепчу ему прямо в лицо: —Сейчас же. Открой. Дверь!
Лукаво улыбается: —А то что? — сладко шепчет мне в губы гаденыш.
— А то это будет наш последний разговор.
— Не могу, Олененок. Я сдохну, если сейчас не поцелую тебя, — он поддается ближе и мягко проводит кончиком носа по моей щеке, втягивая мой запах.
Затем медленно скользит кожа к коже к моим губам. Я чувствую его легкую щетину, и тысячи щекоток тайными агентами проникают внутрь меня, разгоняя желание поддаться навстречу.
Он нежно едва уловимо касается своими губами до моих распахнутых губ. Веки сами закрываются от прилива тягучей страсти.
Это я сейчас сдохну, Вилли! Я! Не хотела я садиться в твою дурацкую тачку. Знала, чем все закончится. И глупо по-девчачьи этого и хотела!
Только в то этих отношениях я априори не просто девочка! Я — его преподаватель. Да, у нас почти нет возрастной разницы, да, у учителей тоже есть личная жизнь, секс, мужья и дети.
Но только не с порога на новой работе! И только не с Фишером!
Что же я творю! Вытряхиваю из своей личной ментальной копилки все монетки и сжигаю их. И саму копилку тоже. А пепел развеиваю над двумя дипломами о высшем образовании.
Вдох-выдох, раз-два-три! Включаю стерву.
Резко отстраняюсь, отпуская его большую горячую ладонь: —Что ж, если сдохнешь, как ты выразился, тогда придется пересадить кого-то на твое место.
— Виолетта-Виолетта… Ц-ц-ц!
— Ты же ни на что не надеялся? — спрашиваю с прохладой в голосе.
— Жестокий ты Олененок, — самодовольно улыбается мне, прищурившись.