— А ты нет, Фишер, ты сдохнешь! — с несвойственной яростью орёт нам в спину Роман.
Наверное, трудно сохранять самообладание с расквашенной физиономией.
Фишер только сплевывает в сторону, глядя на это жидкое зрелище. Молча хватает меня за запястье и тащит в сторону главного корпуса, все так же не смотря мне в глаза.
— Что за беспредел ты устраиваешь? — шиплю, волочась за ним по коридору и привлекая все больше взглядов. — Отпусти меня!
Стальная хватка только туже смыкается на моей руке, Вильгельм прёт вперед, минуя кабинеты, пока мы не оказывается на пороге деканата.
Глава 35. Вильгельм
Рывком открываю дверь, и заталкиваю Олененка в кабинет.
— Юрий Юрич, можно? — врываюсь к декану.
Дядь Юрик грузно разворачивается на кожанном крутящемся стуле, прикрывая рукой динамик телефона. На подоконнике у приоткрытого окна тлеет сигарета, заполняя никотином все помещение. Он как всегда развалился за внушительным столом из темного дерева, на котором лежит утренняя газета с фоткой полыхающего окна нашего универа на первой полосе.
— Не сейчас, — выдает раздраженно из под усов и жестами показывает мне, чтобы я свалил.
— Алло, да-да, слушаю Вас, тут просто студенты не знают, что стучаться нужно, — выпучивает на меня глаза. — Продолжайте.
Чувствую шевеление за спиной и понимаю, что Виолетта как раз собралась слинять. Не глядя снова хватаю ее пятерней под локоть, возвращая на место. Ее нормально так трясет.
Внаглую подхожу еще ближе к столу.
— Это срочно, дядь Юр! — использую запрещенный прием.
— Не до тебя, Фишер-младший, ей-богу! — цедит мне еле слышно. — Меня журналисты затрахали, ты понимаешь?
— Мы как раз насчет пожара.
Его зрачки наконец-то фиксируются на мне, он без объяснений скидывает звонок.
— Говори!
— Мне нужно на пары, меня здесь вообще быть не должно, — бормочет Виолетта, снова пытаясь сбежать.
— Это моих рук дело, — выдаю.
У дядь Юрика усы дыбом встают. Виолетта замирает в проходе, затем закрывает дверь и возвращается назад.
— Вот, — небрежно кидаю ему на стол ключ от обсерватории, попадаю аккурат на статью. — Это ключ от обсерватории, я через нее в подсобку пробирался. Виолетта Александровна не виновата. Возгорание из-за меня случилось.
Юрич поднимается и опирается руками об стол: —Нахрена, Вильгельм? — хрипит, рассматривая ключ.
— Так вышло, дядь Юр! Вы рейтинги мои видели? Хотел проучить Виолетту Александровну, пару бумажек прижечь, — киваю в сторону тлеющей на подоконнике сигареты, — Но прикол вышел из-под контроля.
Мой правый висок начинает плавиться от того, как Олененок буравит меня взглядом. Наверняка злым и разочарованным, потому что так же на меня уставился и декан. Правда за его реакцию я мало переживаю, — за ним тоже должок имеется.
Не поворачиваю головы, не смогу врать, глядя ей в глаза. Пусть лучше так думает, чем штрафы на себя берет.
— Фишер, что за детский сад?! Будь ты не ладен…. Тогда какого лешего Вы, Виолетта Александровна утверждали в слезах, что это Ваша вина? — звереет декан.
Не даю ей рта открыть: —Я ее запугал, — вслух это звучит еще дебильнее, чем в моей голове. — У нее не было выбора. Вы меня знаете, дядь Юр, я методами отца действую.
Тут безапелляционно. Юрич слишком много лет дружит с моим отцом, чего они сами только не устраивали в свое время.
— Это правда? — Юрик смотрит на мою Ви исподлобья.
Виолетта молчит, в кабинете повисает такая тишина, что мне слышно, как бешено мое сердце в грудине колотится.
— Че ж ты сейчас сознаться решил? — бурчит в усы, обращаясь уже ко мне.
— Совесть замучила, — развожу руками. — Училку я же просто припугнуть хотел, а не в долги перед универом вгонять.
— Совесть, Вилли? Тебе ее при рождении не досталось, — выпускает дым. — Ты знаешь, по какой пиз…, — он осекается, чтобы не браниться при Виолетте, — … пошла репутация моего факультета, а? — выкрикивает. — Каждая газетенка про возгорание написала!
— Прикидываю, ага.
— Родители будут бояться детей к нам учиться отправлять!
— Теперь Вы знаете, что преподаватель не при чем, — подвожу его к нужной мне мысли. — А я за свое отвечу.
— С вами все понятно, Виолетта Александровна. Я позабочусь, чтобы распорядились насчет Ваших вычетов из зарплаты, — небрежно машет рукой в ее сторону.
Так, мой Олененыш свободен. Пусть идет и резвится себе в лесу без успокоительных таблеток. Дальше я сам.
«Посмотри на меня!» — ментально считываю Виолетту. Кто говорит, что люди не умеют читать мысли, просто еще не встретили своего человека, которого чувствуют как самого себя. Висок пламенем от ее взгляда горит, но я не поворачиваю голову. «Посмотри же на меня!» — требует взглядом.