Интересно все тогда начиналось. Даже не верится, что такую большую любовь потерять можно, что она рассеется во времени, будто ее никогда и не было.
Стираю горячие слезинки, они скупые, но оттого ощущаются еще болезненнее. Андрей замечает, протягивает руку и сжимает мои пальцы.
Нам осталось ехать всего ничего, скоро будет шлагбаум. Я давно написала Марине, она договорилась, чтобы нас пропустили на КПП.
— Диан, не реви, — Андрей силится улыбнуться, но выходит скверно. Мы оба вымотались. Разговор по душам оказался тяжелым. Я позволяю ему держать свою руку. Мне и самой как-то спокойнее. Странно все это — мы ругаемся, я развод просила, а получается, что сама сейчас не готова отпустить. Андрей моя опора, он был ею слишком долго, и я пока с трудом понимаю, как без этого жить, поэтому и цепляюсь за наше взаимодействие. — Мы все равно будем вместе, я тебя не отпущу. Только сегодня оставлю у Беловых, и то я бы этого очень не хотел. Ну кто в этой ситуации успокоит тебя лучше меня?
— Мне нужно подумать обо всем одной, — обиженно озвучиваю протест. Не смогу я сейчас рядом с Андреем быть, он сердце мое на части рвет. Дышать больно, потому что везде — он.
— Ну и думала бы в спальне, — невозмутимо заявляет Андрей.
— И что мы весь этот путь проделали, чтобы развернуться и поехать обратно? — спрашиваю, отбрасывая его руку. Дурость какая-то. Сначала со всем согласился, теперь вдруг решил воспротивиться. Кто так вообще делает?
— Да похрен. Развернемся, ты только намекни.
Я смотрю на Андрея и не верю, что он это сказал. Вот так легко? Что тогда было все это время? Он давал мне остыть?
К счастью, отвечать не приходится — звонит мой телефон. Смотрю на экран, мама. Не вовремя как-то. Показываю Андрею, он кивает и выключает музыку. Глубоко вздохнув, принимаю вызов.
— Привет, мам, что-то срочное? Я не дома, — выдаю сразу, потому что если не рассказать, она задаст тысячу и один вопрос. Я уже привыкла, ее не переделать, поэтому проще подстроиться под обстоятельства.
— Что значит не дома? А где? Подожди, ты едешь, что ли? — вылетают вопросы один за другим. Это еще скромно, и я улыбаюсь.
— Да, в дороге, — не спешу раскрывать все подробности, сама не знаю, что можно рассказать. Я не говорила, что живу у сестры. Мама с папой в гости редко наведываются, да и не стоило им про недомолвки рассказывать. Они Андрея как сына любят, я не спешу развеивать светлое чувство.
— Ох, Дианка, поздновато для поездок за рулем, — причитает мама. Слышу, как наливает в кружку чай и улыбаюсь. Она у меня такая — как разволнуется, ищет, чем руки занять. — Может, с папой поговорить, чтобы он поспособствовал Андрюшиному переводу хотя бы в городской спецназ?
— Мам, это не мне решать, ты же знаешь.
Андрей хмурится, притормаживает недалеко от шлагбаума, но близко пока не подъезжает. Смотрит на меня внимательно, догадываясь, что разговор идет о нем. Я пожимаю плечами.
— Зато одна бы сейчас не ездила! — возражает мама, не унимаясь.
— Я и не одна, мам. Андрей сегодня приехал.
Ни капли не жалею, что сказала об этом. Мама все равно каким-то образом узнает. Андрей ведь наверняка в сети мелькнет, мама заметит. Потом начнет обижаться, что не сообщили ей.
— Ой как хорошо! Так вы вместе?
— Да-а-а, — тяну и тяжело вздыхаю, закатывая глаза. Андрей усмехается. Он поворачивается ко мне, рассматривает жадно, будто запомнить пытается. Я неловко ерзаю на сиденье. Мы почти в темноте, от нас только очертания, но мне кажется, он каждую мою морщинку видит.
— А передай-ка ему трубочку. Раз приехал, хочу кое-что спросить.
Дрожащими руками передаю телефон. Тихо шепчу «Она не знает». Никто, кроме Беловых, не в курсе. Я о таком распространяться не спешу. Да и как-то нехорошо разводиться за спиной у мужа. Андрей кивает и вполне себе мило общается с тещей, будто у нас обычный семейный вечер.
— Конечно, будем. Завтра заедем. Лады. Увидимся!
Он отключается, возвращает мне мобильный, смотрит с улыбкой. Довольный как объевшийся сметаны кот. О чем они успели поговорить? Я не вслушивалась, а теперь жалею.
— Что значит «завтра заедем»? — решаю подать голос. Интуиция подсказывает, что Андрей подразумевал нас обоих.