— Девочки вас в клубах ждут, а здесь они товарищи лейтенанты, — рявкаю на парней, быстро соображая, что ни с одной из них ребята не общаются, иначе странные вопросы не задавали бы. — Это понятно?
— Понятно-понятно, кэп. Но от этого товарищи лейтенанты тут не появились. Или их к нам на время закидывали? — не унимается Стас.
— Слушай, Ольховский, а ты с какой целью интересуешься?
— С личной, но не для себя, а для друга, — взгляд Стаса ползет в сторону Ярового. Все ниточки к нему сходятся, значит, придется провести беседу с глазу на глаз, нет смысла мариновать остальных. Подозреваемый обнаружен.
— А друг сам стеснительный, что ли? — закатываю глаза. Хлопнув в ладоши, резко поднимаюсь. — Так, бойцы, тренировку закончить! На сегодня все. Баста! Разойтись!
Все радостно сбегают, пока я не передумал. Теперь оставлю их в покое, если, конечно, от Ярового будет толк.
— Руслан, задержись, — торможу его, пока остальные уходят в раздевалку.
Его взгляд все еще бегает из стороны в сторону. Рус понимает, что накосячил, и теперь не знает как признаться.
— Нотации будете читать? — вздыхает и скрещивает руки на груди. Кивком указываю ему на скамейку, послушно садится.
Я вешаю оставшиеся на полу блины на место, откладывая в памяти в следующий раз в обязательном порядке напомнить правила нахождения в спортзале, поправляю гантели на стойке. Делаю это машинально, больше подбирая слова и думая, в какую сторону увести разговор, хотя Рус быстро мои манипуляции прощелкает, я же сам его всему и учил.
— А надо? Думал, ты нужные выводы сам сделаешь. Если нет, то я, конечно, могу…
— Сам. Я все сам, — перебивает, и я медленно моргаю, соглашаясь. — И спасибо вам, что впряглись. Не знаю, как бы сам все разгреб, — Руслан трет шею, затем вытирает руки полотенцем. Он горбится, что ему вообще не свойственно — мальцу наглости не занимать, он обычно самый веселый и открытый, мы ему даже позывной «Солнце» дали по этой причине. А теперь солнце зашло за тучи.
— Расскажешь, что вчера тебя побудило?
— Алкогольная передозировка, — усмехается невесело. — Я в драбадан был, вообще ничего не понимал. До сих пор, кажется, вертолеты ловлю. Короче, пока мы были в командировке, у меня все с Ангелиной завертелось. Я, блядь, впервые в жизни влюбился. Только пообещайте не ругаться, кэп, — вдруг вскидывает на меня взгляд того самого рыжего кота, от которого все умиляются.
Меня не прошибает. Если честно, хочется даже оплеуху жирнющую отвесить, чтобы мозги на место встали.
— Давай ближе к делу.
— Пообещайте. Иначе не продолжу, — смотрит на меня с вызовом, ждет. Вот упрямец! Даже не знаю, стоит ли идти на его уступки. Что-то мне подсказывает, что в хорошую историю в перспективе это не выльется.
Но то будет потом, а ответы мне нужны уже сейчас.
— Обещаю. Роди уже!
— Так вот. Было у нас все, — поставив локоть на бедро, Яровой упирается лбом в крепко сжатый кулак, медленно скользит по нему вбок и выпрямляется. Я начинаю догадываться, о чем речь, но Руслан поясняет сам: — Спали мы втайне ото всех. — Яровой опускает взгляд в пол. Я вообще не сторонник всех этих интриг на выездах. А уж тем более, когда все в одном отряде, и вовсе рисково. Когда в дело вмешиваются чувства, любая, даже самая идеально спланированная операция может сорваться и повлечь за собой десятки жертв. Поэтому я всем рекомендовал держать с девчонками дистанцию. Поерзав на месте, Рус продолжает: — А в последний день Лина заявила, что все это ей неинтересно. Я писал и звонил, она игнорила. Потом… я узнал ее адрес и приехал к ней. Это вчера было. Она дома с подружками отрывалась. Я вытащил ее на разговор, Лина меня отшила, сказала, что между нами ничего не будет, потому что ее брат, ну, подполковник Болдырев, блядь, никогда не примет старлея. Мол, не подхожу по званию. А она против семьи не пойдет.
— И ты пьяный хотел узнать, до какого чина нужно дослужиться? — хмыкаю. Жалко мне его, привязанность какая-то внезапная и не то чтобы здоровая. Обычно все, что происходит вне мирской жизни, там и остается. Здесь же все иначе, даже время ощущается по-другому. Там все действия на адреналине, на диких эмоциях. Тут надо жить по другим ценностям.
Одно только мне не дает покоя. Вся ситуация максимально странная. Зачем тогда Лина лезла ко мне, фотки эти делала, если сама спала с Русланом? Что вообще в ее голове происходит? Если бы хотела Русу насолить, давно бы показала те фотографии. Значит, нужны для чего-то другого?