— Я тебя не отпущу, — заявляю уверенно, ни секунды не сомневаясь, что за Ди буду бороться яростнее всего в своей жизни.
Дышать. Сейчас только глубоко и ровно дышать. По крайней мере, стараться это делать. Упираюсь взглядом в лобовое, не получается на Дианку смотреть и успокаиваться, сегодня это не работает.
— Все можно решить в одностороннем порядке.
— Да я вижу, что ты уже все решила в одностороннем порядке. Что за презумпция виновности, Ди? Ты правда считаешь, что у меня есть время думать о ком-то еще на работе? — я там дышать не всегда успеваю, а когда получается спокойно вдохнуть, меньшее, о чем я думаю, это случайный трах. Там бы отоспаться да на связь с родными выйти по возможности. Но всю неделю я был нахрен никому не нужен дома.
— Не только думать! — агрессивно шипит на меня. Достает из кармана телефон, блокировку снимает не с первого раза, дрожащими руками не попадая в нужный кружок на экране. Пыхтит от злости, все же справляется, а потом тычет мне в лицо фотографиями.
На них и правда я в одном полотенце, а передо мной девушка. Сначала стоит, потом опускается на колени. Я хорошо помню эту ситуацию, она произошла незадолго до отъезда. Блядь. Если бы я только знал, что эта пигалица принесет мне столько проблем, ни за что бы не согласился взять ее в свой отряд. Я, собственно, не то чтобы и носом вертеть мог, сверху сказали — надо взять, поэтому действовал по приказу.
Диана прячет телефон. Смотрит на меня разочарованно.
— Опять скажешь, что я твоя единственная? — спрашивает обиженно. Не верит мне. Неважно, что я скажу, она все равно мне не поверит сейчас. И если пущу все на самотек, точно потеряю Ди. Как бы правильной дорожкой пройти? — Не оправдывайся, Андрей. Девочка мне даже сообщение написала, попросила не держать тебя и отпустить ради вашей с ней любви. Вот, отпускаю, иди на все стороны. Хоть к ней, хоть к какой другой.
Я не успеваю заблокировать двери — Диана открывает свою. Опускает ногу и отворачивается, собираясь уйти. Резким движением дергаю ее на себя, обхватив за плечо. В машину стремительно пробирается холод, но нас обоих колотит не от мороза.
— Хватит обвинять меня в том, в чем я не виноват! — кричу и снова бью кулаком по рулю, но злости меньше не становится. Она вообще никуда не девается, только растекается лавой под кожей, грозясь спалить меня дотла. А вместе со мной и Ди. — Ни с ней, ни с кем-то еще у меня ничего не было!
Диана распахивает глаза. Забывает сделать вдох. Смотрит на меня испуганно, как загнанный на охоте зверек, понимающий неотвратимость своей судьбы. Мне не по себе становится оттого, что пугаю ее, но быстро сбавить обороты не получается.
— Тогда что это? Фотошоп? Или она не стояла перед тобой на коленях? — стреляет в очередной раз. Сколько у нее боевых-то? Я ведь без бронежилета.
Собираюсь с мыслями. Думаю, как рассказать все так, чтобы звучало убедительно. Ну не поверит Диана в то, что девчонка сама на меня вешалась и сама себя предлагать пришла. Не знает она, как в военных лагерях бывает, когда каждый себе кусок жизни урвать пытается и принимает любую эмоциональную вспышку за великую любовь. Выставил я младшего лейтенанта из своей спальни некрасиво и думал, мы все забудем, а она дальше пошла. Ну ничего, я еще ей устрою сладкую жизнь, как пробка вылетит из моего отряда.
Мое молчание Ди истолковывает по-своему, вынося приговор без суда и следствия.
— То-то и оно, — поджимает губы, сдерживается, чтобы не разреветься.
— Все было не так, как ты думаешь, — дурацкая фраза, но других в моем арсенале нет.
— Не придумывай ничего, — произносит с такой усталостью, будто весь мир тащит на своих плечах. Разжимает мои пальцы, освобождаясь. — Я завтра подам заявление на развод. Вещи заберу позже.
Диана выходит из машины и, не попрощавшись, сбегает.
Глава 4
Сердце в крошево. Душа на лоскуты разорвана. До моей машины три парковочных места, а кажется — километры, которые я преодолеваю с большим трудом. Руки дрожат, да что там руки, все тело пробивает, так что едва попадаю по нужной кнопке на ключе сигнализации.
Сажусь в салон и сразу же завожу машину. Холод собачий, не удивлюсь, если заболею под Новый год.
Я ведь знала, что он приедет. Что встретит с работы и устроит допрос. Андрей предсказуем в своих действиях. Только моя реакция сбоит. Я-то думала, что встречу его с гордо поднятой головой в понедельник, ткну этими фотографиями злосчастными и уйду ровной походкой, а получилось, что сбежала, как трусливая девчонка, которая не смогла справиться с обидной правдой.