Он взял ее худые и замерзшие ладони в свои, минуты две держал и согревал их. Потом нежно поцеловал ладони и промолвил:
— Бабушка моя, я люблю тебя…
Лицо женщины засияло от счастья.
— Спасибо, сынок, этого мне надолго хватит… — прошептала она и пошла прочь.
Тайна воскресения цветка
На подоконнике в комнате Димы мама поставила два горшка с цветами.
— Поливай, и они порадуют тебя! — сказала мама.
Но Диме понравился один цветок, а другой не понравился.
Каждый раз, когда поливал их, понравившийся цветок он мысленно ласкал: «Какой ты прекрасный… Я люблю тебя!» А, поливая непонравившийся цветок, в душе ругал его: «Плохой ты… Зря поливаю… Выбросил бы тебя из окна, но мама обидится!»
Прошло несколько месяцев
Однажды мама заметила, что цветок в одном горшке растет и растет, а в другом — увядает и гибнет.
— Почему? — забеспокоилась мама. — Может быть, не поливал? — спросила она Диму.
— Поливал так же, как другой! — ответил мальчик.
Мама забрала горшочек с увядшим цветком и поставила его в своей комнате.
— Я вылечу тебя, хороший мой! — сказала она цветку ласково.
И каждый раз, когда поливала его, воображала, как он растет, бурно цветет, испускает чудный запах. Все так и случилось.
— Чудо! — порадовалась мама.
Дима тоже удивился: цветок умирал, но вдруг ожил. И каким он прекрасным стал.
— Что ты с ним сделала, мама?
— Не знаю! — ответила она.
Только земля в горшочке и сам цветок знали тайну воскресения цветка. Но они говорить не умели.
Куда уходят дедушки
Родилась Девочка, а в тот же день и час родился Дедушка. Они стали неразлучными друзьями. Каждый вечер, перед сном, Дедушка садился у кровати внучки и рассказывал сказку, которая потом продолжалась во сне.
Проходили дни — сто, двести, триста… тысяча… три тысячи. А Дедушка все рассказывал и рассказывал сказки — по одной каждый вечер. Сказки были добрые, умные, веселые, грустные. И Девочка взрослела в сказках — умнела и становилась все более прекрасной.
— Дедушка, откуда у тебя столько сказок? — с удивлением спрашивала иногда Девочка.
— Оттуда! — отвечал Дедушка и загадочно улыбался.
Каждое утро, на рассвете, тихо-тихо, чтобы не разбудить внучку, открывал он дверь и куда-то уходил.
— Ты куда, Дедушка? — шептала иногда Девочка сквозь сон.
Когда Дедушка рассказал Девочке семитысячную сказку, она была совсем уже взрослой Девушкой — красавицей. Тогда нашлись и первые женихи. А из семи тысяч загадочных морщин Дедушки светились радостные глаза.
Но Девочка, а теперь уже Девушка, по-прежнему с нетерпением ждала сказки Дедушки. Однако в тот вечер Дедушка сказал:
— Семитысячно одной сказки не будет!
— Почему? — огорчилась Девушка.
— Они у меня кончились…
— Как так… без сказок… — забеспокоилась Девушка. Ей захотелось заплакать.
Дедушка тоже заволновался: очень не хотелось оставить внучку без сказок, которые сделали ее взрослой, умной, скромной и красивой.
«Но у меня нет больше сказок, — с грустью подумал он, — да еще ей нужны другие сказки, сказки жизни… Откуда мне их взять?»
А Девушка все упрашивала:
— Расскажи сказку…
— Хорошо, — сказал тогда Дедушка, — пойду за сказками, только засни в эту ночь без нее…
Никто не увидел, как Дедушка встал рано утром и ушел. Ушел навсегда и не вернулся. И в тот вечер Девушка познала дедушкину сказку жизни и была эта последняя сказка о любви и о горе утраты.
— Дедушка ушел за новыми сказками для меня! — говорила она всем в слезах.
Грех
Парень сотворил грех. И знали об этом только двое: он и Бог.
Пустился он странствовать по всему миру, чтобы выпрашивать у каждого человека Земли прощение.
— Прощаю! — говорил некий, пожимая плечами.
— Прощаю! — говорил другой равнодушно.
— Прощаю! — говорил третий, сам грешник.
— Прощаю! — говорил ребенок с удивлением в глазах.
Тысячи и тысячи людей прощали его, но не знали за что.
Шли годы. Он измотался, состарился. Но дорога, на которой он искал прощение, не кончалась, и рождались все новые и новые люди. Понял он: не будет ему прощения никогда. И заплакал.
Видит: сидит на камне у дороги такой же старик, как он, и о чем-то думает. Приник он к его ногам и взмолился:
— Прошу тебя, друг, даруй, если можешь, мне прощение за совершенный большой грех, хоть сам сознаю, что не будет мне прощения…