— Тогда они не научатся летать.
Мы спросили:
— А если они вредят?
Сказал мудрец:
— Даже вредное не запрещать.
Мы удивились:
— Как же тогда быть?
Сказал он нам:
— Отведите глаз ребенка от вредного или предупредите о нем.
Мы спросили:
— А если он над пропастью и не хочет принять совет?
Ответил мудрец:
— Строго берите его за руку и уведите от пропасти. Это и будет исполнение долга.
Сказали мы:
— Он заплачет.
Ответил он:
— Заплачьте вместе с ним. Слезы обеспечивают взаимопроникновение.
Тогда мы задали мудрецу вопрос:
— Можно ли осуждать за проступок?
Ответил мудрец:
— Осуждение мертво, так дети не научатся летать.
Спросили мы:
— Оставить незамеченным?
Ответил он:
— Нет. Проявить снисхождение.
Спросили мы:
— Не получится ли, что ребенку все сойдет с рук?
Ответил мудрец:
— Может получиться. Но надо дать детям понимание суровости долга.
Спросили:
— Как это сделать?
Сказал мудрец:
— Пусть живут, как взрослые. Дайте им строить свои города, пусть таскают бревна своего города и устанавливают в нем законы жизни.
Тогда спросили у мудреца:
— Как быть с похвалой?
Ответил он нам:
— Похвала напрягает устремление к полету, увеличивает скорость и высоту полета, совершенствует красоту полета.
Спросили мы:
— За что хвалить ребенка?
Ответил мудрец:
— Хвалите за всякое продвижение, даже за самое малое, трудноуловимое. Хвалите за случайное благое движение.
Спросили мы:
— Не возомнит ли о себе ребенок?
Ответил мудрец:
— Возомнит, если похвала фальшивая.
Спросили мы:
— Какова же похвала истинная?
Ответил он нам:
— Истинная похвала есть утверждение ребенка, она есть встреча с будущим.
Спросили мы:
— Значит, исключается возмущение?
Ответил мудрец:
— Возмущение искреннего сердца есть похвала, она поощряет к дерзанию. Возмущение злобное есть наказание, оно тушит устремления.
Попросили мы мудреца:
— Открой нам мудрость воспитания.
Ответил он:
— Наберитесь терпения, оно есть дар Небес.
Спросили мы:
— В чем суть терпения?
Ответил он:
— Энергия терпения способствует событиям, но предупреждает заблуждения. Для терпеливого ничего никогда не кончается, но все только начинается.
Сказали мы:
— Дай нам пример.
Ответил мудрец:
— Заботливый родитель в творчестве воспитания убережется от раздражения — во время урока терпения не раздражаются. Пусть невежды выходят из себя, но испытатель терпения не унизит приемами, свойственными невеждам.
Попросили мы мудреца:
— Дай нам напутствие.
Сказал мудрец:
— Утверждающий богат, отрицающий беден. Так живите.
Мы поклонились мудрецу и поспешили к детям.
Насилие — тяжкое преступление
Есть крылья.
Есть страсть к полету.
Полет — природа для птицы.
Но птичка в клетке.
Так больше нравится нам: пусть поет она для нас, пусть будет она рядом с нами и украшает наш быт.
И птичка поет. О чем?
Птичка прыгает с жердочки на жердочку и обратно. Это все, что осталось от полета.
Потом мы можем выпустить птичку из клетки. Но летать она уже не сможет — крылья не те. Но она и не хочет летать — забыла, что такое летать и зачем ей крылья.
И птичка станет добычей коварной кошки.
Огорчения наши, даже слезы, уже не помогут птичке.
Она была создана для полета еще до того, как мама-птичка снесла яйцо. Но мы лишили ее полета еще раньше — в наших мыслях и воображении. В них мы присудили птичке жить в клетке. И, наконец, птичка позабыла о Чаше своей, где она покоряет пространство, уничтожает насекомых и поет гимн Создателю.
Почему мы так поступаем, люди?
Птица — это наш ребенок.
Почему мы отнимаем свободу у еще нерожденного ребенка?
И делаем это сперва в наших мыслях и воображении, так уготавливаем ему тенета, а потом, после появления его на свет, воплощаем все задуманное в жизнь.
Скажет кто:
— А где вы видели детей в клетках? Где вы видели наши тенета?
Ходить далеко не нужно.
Всю жизнь ищем свободу и не находим ее. А если найдем крохи свободы, тут же ограничиваем условностями, чтобы они не достались кому-то побольше.
Это ли не клетки, это ли не тенета?
Соблазны недостойные — не тенета?
Авторитаризм вокруг детей — не тенета?