— Здравствуй, — неохотно ответила Лена, когда старая подруга подошла.
— Ой, ути-пути! — умилилась та, склонившись над коляской. — Твой?
— Да, девочка. Ирочкой назвала.
— Я и не слыхала, чтоб ты пузатая ходила! Замуж, поди, выскочила? За кого? А скоко дочке?
— Месяц, — вздохнула Лена. — Нет, замуж не вышла. Одна живу.
— Сдурела?! — отшатнулась Валентина, ее вульгарно накрашенные глаза расширились. — Без мужа рожать? Сейчас? А жить на что? На панель, что ль, собралась? Могу кота подкинуть, нормальный малый, не обдирает, девки не жалуются, токо ноги расставляй, када ему надо.
— Не пойду, — брезгливо скривилась Лена. — Не хватало только! Справлюсь как-нибудь. Переводами подрабатываю, у меня инглиш неплохой. Вон, в одном издательстве даже книжку переводить дали.
— На хера оно тебе надобилось, рожать-то? — с недоумением спросила Валентина. — От кого хоть?
— От Витьки…
— Не забыла? Тю на тебя. Ото было б кого помнить, байкера недоделанного.
— И не забуду. Это все, что от него на земле осталось! Слышишь, все!
Лена не выдержала и всхлипнула, вспомнив залитого кровью Виктора, умершего у нее на руках еще до приезда «скорой». Как она кричала, как молила не уходить, не бросать ее… А уже после похорон поняла, что беременна. И решила сохранить ребенка любой ценой. Многие уговаривали ее сделать аборт, мать в истерике билась, кричала, что вырастила шлюху, запретила показываться дома с байстрюком. В университете куратор группы Валентина Ивановна постоянно рассказывала девушке страшные истории о жизни матерей-одиночек. Подруги ужасались и все пытались подсунуть телефончик недорогого, но хорошего гинеколога, способного сделать аборт безболезненно. Лена выдержала натиск, не сдалась. Дома не появляться? Хорошо, мама, так и будет. Нет у тебя больше дочери. Она осталась в Питере, не стала возвращаться в родной райцентр, Сланцы. Нашлись добрые люди, помогли. В общежитии университетском отдельную комнату выделили, преподаватели сквозь пальцы смотрели на не сданные вовремя экзамены, позволяя сдавать их по возможности. Куратор помогла подработку найти — пусть деньги мизерные, но все-таки что-то. На еду кое-как хватало. Девчонки общаговские скидывались, памперсы с пеленками покупали и никогда не отказывались посидеть с маленькой Ирочкой, пока ее молодая мама по факультету бегала, сдавая академическую задолженность.
Хотя было очень трудно, Лена ни о чем не жалела. Помнила, как впервые взяла на руки дочь и поняла, что у малышки Витькино лицо. Прижала ребенка к себе и долго плакала. Осталось от ее любимого что-то на этой земле! Слышите, вы, все? Осталось!!!
— Да ты чо! — всполошилась Валентина, подхватывая подругу под руку и усаживая на ближайшую лавочку. — Да не реви ты! Ну прости, ну дура я… Нешто так любила?
— И люблю… — сквозь слезы выдавила Лена. — Мне никто другой не нужен! Только он. А его нет…
— Надо ж… — протянула Валентина, с изумлением смотря на нее. — Не верила, чо оно так бывает…
— Мне теперь дочку подымать нужно. На все остальное плевать. Больше у меня никого не будет.
— Ну, это ты счас говоришь. Поглядим, чего запоешь, када припечет.
— Посмотрю. — Лена пожала плечами — этой шалаве, дня без секса не мыслящей, разве что объяснишь? Все равно не поймет, для нее достоинства мужчины сосредоточены только в его кошельке или, на крайний случай, в штанах. Смысла нет ей что-либо говорить. Отвязалась бы поскорее, не хочется с ней общаться — и так тошно.