Придя в себя, я предприняла попытку выбраться из его рук, но он не ослабил хватку. Вместо этого ещё сильнее прижал меня к себе, смотря в глаза. Я онемела, растеряв всю свою смелость. Забыла все слова. Если Черепа я огрела битой, стоило ему сунуть нос в квартиру, то Грома, по логике, должна была тут же выставить.
Ловлю себя не мысли, что не могу. Не могу и не хочу.
— Что ты делаешь? — одними губами спросила.
— То, что хочу, — ответил Гром и поцеловал меня.
Поцелуй оказался таким обжигающим и манящим, что я призывно открывала рот. Голова кружилась. Я закрыла глаза, позволяя себе раствориться в моменте и пустить внутрь эти странные эмоции и чувства, но такие приятные.
С привкусом запрета.
Язык Грома сначала нежно облизывал мой, но с каждой секундой поцелуй становился всё более страстным. Нужно остановиться, иначе всё зайдёт слишком далеко…
В этот момент в голове возник образ Черепа. Его улыбка, хитрый взгляд и мои чувства, когда я рядом с ним. С Черепом мне становится так легко и весело.
Сейчас он, бедняга, лежит с сотрясением, переживая дикую головную боль, а я в это время целуюсь его другом. Неужели я смогу так поступить с Черепом?
Я осторожно отстранилась от губ Грома, чувствуя себя двуличной стервой.
— Тебе лучше уйти… — прошептала, опустив глаза.
А Лена была, оказывается, права…
Гром молчал, прожигая меня глазами. Наверное, он понял, в чём причина моего отказа. Странно, что Грома словно ничего не останавливало и не волновало. Я считала, что Череп его близкий друг. Либо в их своре принято делиться девушками? От этих мыслей стало не по себе. Надеюсь, я не права.
Гром ушёл, а я всё еще стояла в коридоре, трогая свои горящие губы.
Глава 2
Всю неделю после работы я приходила в бар, помогая Лене лечить парней. Череп шёл на поправку и уже вовсю приставал ко мне. Если я была в баре, то он не отходил от меня ни на секунду, постоянно уделяя внимание. Я в свою очередь запрещала ему пить и забирала бокалы с алкоголем.
Я часто ловила на себе взгляд Грома. Внимательный и изучающий. Хотелось провалиться сквозь землю, но вместо этого я старалась пропасть из поля его зрения. После той сцены в коридоре моей квартиры мы не обмолвились и парой слов. Я не знала как вести себя и нужно ли пытаться поговорить с Громом. Я даже подруге не сказала ни слова о случившемся. Словно не хотела придавать этому значения.
В один из дней, когда я была занята перевязкой раны Килы — кличка ещё одного из их банды — Череп попросил ему помочь. Я привыкла к тому, что каждый день здесь что-то случается и без врача не обойтись.
— В чём дело? — спросила я.
— Болит глаз невыносимо. Детка, посмотри, что там?
— Пошли к свету. Сейчас посмотрим.
Мы направились к яркой лампе, которая находилась в небольшом закутке коридора. Взяв его за подбородок, пыталась рассмотреть, что случилось с глазом. Внимательно всматривалась, но не могла понять, в чём дело.
В следующую секунду Череп схватил меня за подбородок, придвинул к себе и поцеловал. От неожиданности я резко оттолкнула его.
— Что ты делаешь?! Идиот! А я, как всегда, тебе поверила!
Череп взял меня за руку и привлёк к себе.
— Не ругайся, кошечка. Как ещё тебя выманить от этих болезных? — прошептал он, целуя в шею.
Череп обхватил меня за талию, не оставляя шанса уйти. По телу пробежали мурашки, а низ живот сладко потянуло.
— Ты недавно сам был точно такой же, — ответила, чувствуя горячее дыхание на своей шее.
— Да, но ты вылечила меня, — сказал Череп, запуская руку в мои волосы и снова увлекая в поцелуй.
Я сдалась.
Мне было хорошо и одновременно паршиво. Поцелуй Черепа полностью отличался от поцелуя Грома. Он более резкий, более страстный. Через несколько секунд наглые руки Черепа уже оказались под платьем и нащупывали попу.