Додумать эту теплую мысль ему опять не дали. Под ноги их певцу в очередной раз что-то попало, и он рухнул вперед. Вернее рухнул бы, если бы его не держали с двух сторон четыре руки, принадлежащие двум идиотам, что взялись за просто так тащить его невесть куда. Но руки хоть и принадлежали идиотам, но не позволили упасть, мягко опустили прямо на асфальт. И сами опустились рядом.
Обессилено сидя на асфальте, Виталик вдруг понял, что они поднялись к домам. Они преодолели этот подъем.
— Что дальше? — поглядел он через уже храпящее тело на Веру.
— Все в руках Бога! — улыбнулась она. Какая измученная у нее улыбка! Ей тоже нелегко тащить этого пьяного дурня. До стольких лет дожил, а не охраны, что будет доставлять домой, не одежды хорошей. Видать так и пьянствовал всю жизнь. Вот и не накопил средств на секьюрити до дома доставлюрити!
— Может в милицию позвоним?! — осенило вдруг Виталика. — Точно! Как же я сразу не подумал?! Это их работа, между прочим! Увезут в вытрезвитель…
— Не надо в милицию! — встревожилась Вера. — Там его избить могут и ограбить…
Виталик раскрыл рот, уставился на нее. Рядом по тротуару прошел прохожий, удивленно поглядел на них. Виталик крикнул ему:
— Не обращайте внимания! Мы экстремалы! Спортивное ориентирование по городу с пьяным телом!.. — потом он повернулся к Вере. Все-таки зол был, не преминул кольнуть. — Ну, Вера, не ожидал от тебя! Сначала говоришь — не судите, а потом про милицию такие отзывы.
Вера страшно смутилась, сердце Виталика сжала чья-то жесткая рука — дурень, зачем расстроил. Видеть на ее лице грусть — это боль. Вера поспешно заговорила:
— Да, ты прав! — плечи ее убито поникли. — Нет во мне совершенства. Все вокруг так часто об этом говорят, что как-то в голову само вбилось. Ты прав!
— Да ладно! — примирительно сказал Виталик. — Не кори себя. Они в милиции тоже не святые. Не чего по ним так расстраиваться. Тем более что взять у этого нечего, а бить зря не кто не будет…
— Давай сделаем это в крайнем случае! — карие глаза глядели на него просительно. Пожалуйста, помоги мне еще чуть-чуть. Виталий не мог отказать этим глазам. — Давай походим между домов, может его уже ищут…
Предложение было идиотское. Ходить с незнакомым пьяным мужиком между домами, в которых полно людей. Людей, которые будут смотреть, тыкать пальцами, потом начнут распространять слухи. А ведь она живет где-то здесь… На бесконечно длинную долю минуты Виталику показалось, что он откажется. Сейчас вот бросит все, бросит этого бомжа, бросит эту дуру и уйдет. Но руки уже сами собой поднимали мужика, а глаза шарили по лицу Веры, жадно ища благодарного взгляда. И он увидел его. Внутри словно разорвалась бомба, окатила горячей волной. Ее глаза, ее улыбка. Нет больше ничего в этом мире. Только она!
И они встали и пошли!
Но не успели они сделать и пары шагов, как вдруг…
— Это что же это делается то?! Что творится на белом свете?! — противный верещащий женский голос. — Это куда же это вы его тащите то?! Куда ведете?! Люди добрые! Граждане! Мужика уводят! Похитители! Грабители!
Виталик не успел ничего понять, как рядом с ними материализовалась маленькая полная женщина и залепила ему тяжелую оплеуху. Он от неожиданности даже выпустил мужика. Вера одна не справилась, и завалились вместе с пьяным на газон.
— Ты зачем же ирод его волочешь куда? — от избытка чувств бабка не могла формулировать свои мысли. — Нельзя мужика из дому выпустить, уже увести норовят!
Вокруг них начала собираться толпа. Прохожие останавливались и глазели. На крик подбежала стайка ребятишек. С близлежащих лавочек, словно стервятники на добычу, ковыляли дворовые старушки.
Этого Виталик уже стерпеть не мог. Его захлестнуло яростью, в голове полыхнуло, глаза залило красным:
— Молчаааать!!! Едрить твой деда медного богодушу мать! — он понял, что это именно он кричит страшные ругательства, брызгая слюной. Противный верещащий голос затих. Мелкая бабка по-прежнему стояла перед ним, но как-то испуганно присела и заткнулась, едва ли руками рот не закрыла. Наверно муж с ней только так и разговаривает. Очень похоже, что по-другому она просто не понимает.