Рахманинова привлек черно-белый вариант. Он признавал, что вряд ли оригинал в цвете затронул бы его. Черное и белое. Смерть и жизнь. Гром литавр, барабанный бой. Война. Вера отчетливо видит черные комья земли от взрывов на фоне белого небосклона. Черные человеческие фигуры, белые марлевые повязки. Черная запекшаяся кровь. Белые халаты санитаров.
Музыка стихает. Запели скрипки, появляется надежда на счастье, на жизнь. Не отвергайте жизнь, не сдавайтесь, бейтесь за нее. Звуки проникают в самую душу, будоражат кровь. Картина Беклина послужила декорацией для создания Сергеем Рахманиновым гимна целой эпохи, послания в будущее, песни жизни.
Продолжили тему нежные звуки гобоя и наступила тишина, которую никто не спешил нарушать. Вера пришла в себя, ощутила мягкий бархат подлокотников кресла, выпрямилась, откинула со лба прядь седых волос.
— «Какая же она все-таки загадочная эта жизнь, а искусство помогает ее понять, закаляет и очищает душу», — думала она и ей, как и всем поклонникам композитора, не хотелось покидать зал.
Дирижер красивым жестом попросил музыкантов подняться, повернулся к зрителям, поклонился. Зал аплодировал стоя.