- Ты бы меньше говорил. Я так-то пробую тебя подлатать.
- Сам же сказал, что бесполезно.
- Это на мой далеко не профессиональный взгляд. А так, инородных тел не видно, кроме снега, так это вода. Ща всё на место уложу и попробую стянуть.
- Будто у тебя игла с шёлком есть?
- Не с шёлком, но тоже сойдёт.
Я сшил края раны как мог. Получилось криво, да и нитка из жил не внушает доверия. Ведь чужая плоть, а она не приживается, а отторгается. Гангрена может случиться. Ну а пока я разложил шатёр, поставил печь, на неё котелок со снегом, а потом и Ивана затащил на настил из шкур.
- Толь, всё хотел тебе сказать...
- Чего?
- Я таких, как ты никогда не встречал в жизни. Ты вообще злиться умеешь?
- Умею, но наружу не выплёскиваю, пока не доведут.
- А такое бывало? Доводили?
- Конечно бывало. Но и тогда рявкну пару раз, да отойду быстро. Ещё и извиниться могу, если пойму, что я не прав.
- Дааа. Индивидуум.
- Да ты тоже хорош. Я тебя сколько знаю. Пацаны обосрутся на месяц наряда, а ты им дня три. Так что кто из нас добрей. На вот, выпей и спать. Дедовский рецепт.
- Раз дедовский, значит надо.
Иван выпил едва ли не кипящее ещё варево, откинул голову и практически моментально заснул.
Мне бы тоже надо поспать, но куда там. После такого всплеска адреналина не до сна и я решил прогуляться в ночи.
Выйдя из шатра, я потянулся и вдохнул свежий, морозный воздух. Однако, почему-то на этот раз он мне показался не таким морозным, каким был раньше. Неужели теплеет? Или это просто приближение календарного лета так влияет? Делать нечего, придётся ждать. Хотя надежда на лучшее всё же мелькнула и так и осталась висеть в задворках подсознания.
Утром я копал снег до земли. Иван умер ночью. Видимо, где-то было кровоизлияние, а я не заметил. Сквозь слёзы и маты я копал этот чёртов снег, эту чёртову землю, что сотворила с нами такое, вспоминал, через что мы с ним прошли, что бы было иногда, если бы не он, и тут такое.
Я похоронил его как следует. Даже крест поставил, сходив до ближайшего леска. И три выстрела сделал из его же карабина.
Отвинтив пробку с самой драгоценной жидкостью на нынешнем белом свете, отпил немного, и тут же закрыл её. Это был первый раз в жизни, когда я попробовал чистый спирт.
- Покойся с миром, Дружище. Там, куда ты ушёл... Там много народу теперь. Так что скучно тебе не будет. Ну а мне идти надо. Раз ты так туда рвался, значит я теперь просто обязан завершить твой квест. И я его завершу.
Стоя над предполагаемым местом развалин родительского дома, я размышлял: а стоит ли выкопать крест? Не выкопать, а раскопать. Всё же пришёл к выводу, что стоит. Ведь родня раньше, придя на кладбище, прибирались на могилках. Вот и я приберусь по-своему. И я начал копать.
Метра два в диаметре рыл. Оказалось, что откопал соседский дом. Пришлось переместиться и начать всё заново. Вот там то меня и постигла удача. Относительная такая удача.
Я стоял, смотрел на крест и не мог поверить своим глазам. На горизонтальной перекладине была привязана сумочка для документов, с которой ходил отец. Он вроде права в ней носил и ещё какие-то документы.
Это что? Это как же? Они Живы? А если и живы, то где они? Ведь здесь они побывали уже после всего.
Вопросов было миллион, но вот ответов на них не было вовсе, кроме одного: Я знал, где они могут быть, но туда мне пока что идти вообще не вариант. Не вытяну один. Даже с кучей запасов. Поэтому решил возвращаться в лагерь, а там уж и решу, что делать дальше.
Главное, что я знаю: ОНИ ЖИВЫ.
4
Подземный бункер где-то под Уральскими горами.
Широкоплечий, полностью седой человек с грубыми чертами лица и волевым подбородком, прошагав по коридору, едва освещенному аварийными светильниками, вошёл в кабинет, где за компьютерами сидело двое: Молодой парень лет двадцати пяти лохматый настолько, что было непонятно, как он вообще видит сквозь свои волосы и женщина лет сорока довольно приятной наружности, в данный момент тоже сидевшая за компьютером, но руки её были сложены на груди, а лицо выражало задумчивость вселенского масштаба.
- Иван Дмитриевич, вы не потрудитесь мне объяснить, почему до сих пор никого не выпускают на поверхность? Мы же кажется договорились, что ждём по максимуму, то есть три года и выходим? А прошло уже пять лет. Тем более, вы говорите, что там есть выжившие.
- Именно, Александр Геннадьевич. Выжившие есть и даже климат установился постоянный, но я бы всё равно не рекомендовал пока выходить до выяснения, что за люди там сейчас.
- Это в каком смысле? Они воюют там что ли?
- О, нет, что вы. Этого за ними замечено пока не было. Группы выживших продолжают оставаться на своих местах. Но нас смущает один из анклавов. Причём, смею уточнить: самый большой из них.