Спустя почти полчаса, Иван посмотрел на меня и сказал:
— Пойдём проверять?
Я знал, что у него там осталась жена, а так же дочь, не так давно вышедшая замуж, но помотал головой, сказав:
— Не сейчас — точно. В лучшем случае — надо подождать, когда прогорит и пыль уляжется. В худшем — нам туда дорога вообще теперь закрыта. Сам знаешь, какие заводы в городе были.
— Знаю.
Он хмуро закурил и уселся на землю. Андрей, глядя в ту сторону, где был ещё полчаса назад его дом, тихо сказал:
— И не попрощались даже.
Кое-как успокоив Милу, мы пошли в сторону леса, который неимоверным образом ещё стоял на месте. Пока шли, землю будто слегка покачивало, как бы намекая, что ещё не всё. Я вам ещё и не то покажу. Через место, где раньше текла река, прошли аки по суху. Реки тоже не было. То ли перекрыло где-то вверху и она ищет новый путь, то ли так же ушла в провал, как и пруд.
Дойдя до леса и недалеко углубившись в него, остановились. Нам надо было отдохнуть и собраться с мыслями.
— Чего делать то теперь будем, Толян?
Я негласно в бригаде как-то с самого начала работ стал старшим, хотя по возрасту был младше многих. Мне тогда было сорок, Ивану сорок три, Андрею пятьдесят пять, а Мила сказала, что ей двадцать пять.
Немного подумав и вспоминая прочитанные книги, я сказал:
— Всё же придётся ждать. Нам есть нечего и одеться ещё надо будет во что-то. Да и сможете вот так резко курить бросить? Сигареты экономим. Мила, ты куришь?
— Нет. И не пью. Мы с Оле…
Тут она снова начала бороться с комком в горле и не стала продолжать, но её все поняли.
— Пойдём, лапника, да сухары насобираем, что ли. Спать на чём-то придётся и греться тоже надо. Сейчас холодать резко начнёт.
— Почему это?
— Вань, вспомни про заводы. У нас тут сплошная металлургия. А в других городах и нефть и всякая другая горючка. А если и ядерное что рвануло? Всё это сейчас наверняка полыхает. Тушить некому. Дым с пылью начнёт подниматься в атмосферу, закрывая солнце. Вот тебе и падение температуры, так что нам теперь надо заботиться об обогреве похлеще, чем зимой.
Грызли молодую хвою, Андрей постоянно таскал какие-то корешки, Собирали пролежавшие зимой под снегом ягоды, даже грибы попадались. Всё было естественно залежавшимся и далеко не вкусным, да и соли с собой не было, конечно, к которой все привыкли. Но ели, чтобы выжить. Посуды не было. Нашли старый ствол дерева, выдолбили из него подобие котелка, облепили снаружи глиной и всё готовили в нём. Просто валили туда всё, что нашли, варили и вот это вот варево уже на третий день стало казаться вкуснее любого борща.
Каждый день выходили в сторону города, не подходя близко. Высматривали выживших. На четвёртый день всё же двое попалось. Два парня лет по двадцать, а может чуть меньше обоим шли, поддерживая друг друга. Даже не шли, а почти ползли. Я быстро побежал к ним, чтобы помочь, а Андрею крикнул, чтобы котёл грели.
Парни от слабости даже сказать толком ничего не могли. Кое-как подхватил их обоих под мышки, повёл в наш мини лагерь.
Парней звали Саня и Ник. Я спросил тогда: Николай, или Никита? Он сказал, что просто Ник. Дед у него из америки, вот в честь него и назвали. Сане было тогда семнадцать, Нику двадцать один год. Отпоили их, они отогрелись от костра и начали рассказывать, как выжили и как и почему пошли именно сюда.
Выжили так же как и мы, почти. Повезло оказаться вдалеке от домов, машин, деревьев. Оба Монтажники-высотники, только только собирались выдвигаться к очередному месту работы, когда всё началось. А шли в нашу сторону, потому что за лесом, километрах в пятнадцати ещё от нас посёлок, где жили родители Сани.
Когда мы им сказали, что в городе и частный сектор в пыль превратился, они не поверили. Дождались, когда окрепнут и сходили, показали им, что теперь было там, где раньше старые деревянные дома соседствовали с двух, трёхэтажными особняками.
Ещё через неделю потом, постоянно озираясь и проваливаясь в образовавшийся от провалов грунт, бродили по останкам города. Искали уцелевшие еду, одежду и другое, что могло пригодиться. Я всё-таки дошёл тогда до места, где был родительский дом. Знал, что увижу, но до конца не верил, пока сам не убедился. И мимо места работы сестры прошёл, уже точно зная, что там то же самое. Вернулся в лес, кое-как смастерил два креста и установил их над родительским домом и над местом работы сестры, которая незадолго до этого купила квартиру в ипотеку, а я как-то до сих пор у неё и не был, потому и не знал, где она жила. Весь город таким был. Песок, кирпич, бетон стекло, даже металл иногда. Превратились в куски, чаще всего не больше кулака размером. Дерево расщепило в труху. Однако, даже в этом всём нам удавалось кое-что найти. Саня с Ником сразу пошли в район продуктовой базы и копались там несколько дней. Нашли чудом уцелевшие мешки с солью, мукой, крупами типа риса и гречки и макаронами. Еще неделя нам понадобилась, чтобы всё это перетаскать к себе на базу, как мы её стали называть. Мила с нами не ходила. Как-то сразу она стала за хозяйку очага.