- Та-ак. Меня, значит? Только не говорите, что я должен им что-то сказать. Отдохнуть же с дороги даже не дали, да и ночь скоро. Какие площади? Спать пусть идут. За ночь может и придумаю, что им сказать. Пока что в голове ничего даже близко нет. А за самодеятельность будете стоять там вместе со мной и тоже готовьте свои речи. Вы как-никак тоже входите в совет посёлка.
- Я же тебе говорила, что он так скажет, а ты спорил, что дольше меня его знаешь. - Оксана уже легко хихикала, тыча локтем Серёг в бок.
Тот же, смутившись, попытался всё же настоять:
- Ну так я ж их собирал весь день. Завтра могут и не прийти.
- Ну, раз ты собирал, то теперь ты и иди, задвинь им, как космические корабли бороздят просторы мирового океана, а мы пойдём отдыхать, да и есть смертельно хочется. Девчонки, вы как?
- Да, Серёж, ты уж прости, но ты действительно поторопился. Просто сообщи им, что завтра после завтрака же будет общее собрание.
- Ах, да. Ещё тебе в задачу, раз уж такой шустрый: трибуну организуй и что-нибудь такое, чтобы орать не пришлось. Из бункера подними усилитель со всем подобающим. Кого в помощь выберешь - сам думай.
- Я же как лучше хотел...
- Так ты ничего плохого-то и не сделал же. Зато мы теперь предупреждены и есть время продумать, о чём говорить, чем стоять и в так называемом прямом эфире заикаться стоять, срывая голос. Всё. Идём.
Дом. Милый дом. Как давно я оказывается тут не был. Кто-то подтапливал печь, пока никого не было, так что вернулись мы в тепло. В печи ещё даже угли горящие лежали.
- Девчат, давайте пожуём чего-нибудь, да на боковую? Неохота никого уже сегодня больше видеть. К родным бы сходил, да ноги от поездки затекли. Не гнутся. Старею, видимо.
- Это чего ты стареть-то удумал? Тебе ещё даже пятидесяти нет.
- Пап, ты приляг пока. Мы сейчас что-нибудь приготовим и позовём тебя.
- Опять секретничать будете? Всегда же вместе готовили.
- Да, будем, но тебе обязательно за ужином всё расскажем.
Я внимательно посмотрел обеим в глаза, но ничего кроме хитрости и радости там не увидел. Да ещё синева их глаз с ума сводит каждый раз. Будто действительно родные мать с дочерью. Правда внешне различаются сильно: Мила - хрупкая, невысокая брюнетка с волосами до пояса, лицо с лёгким намёком на восточное происхождение, высоко поставленные брови, слегка вздёрнутый аккуратненький носик, ярко очерченные полные губы.
Вера же - светло-русая, высокая девочка с нормальным телосложением для её возраста. На лицо - чистая славянка, хотя глаза и раскосые слегка.
- Смотрите мне. Ворчать буду долго и нудно, если что.
- Иди уже, ворчун не старый - посмеиваясь вслед, проводила меня Мила, подталкивая в спину.
Примерно через сорок минут меня позвали на кухню. Я уже даже засыпать начал, настолько устал, но изо всех сил держался, пытаясь в голове прокрутить примерное содержание того, что можно сказать завтра на какой-то там площади. Как быстро тут без меня всё поменялось: вокзальчик, площадь. Не удивлюсь, если это не все сюрпризы в посёлке.
Зайдя в кухню, я даже застопорился от удивления: на столе стояла небольшая бутылка из практически неприкосновенных запасов коньяка. Огромная сковорода с жареной картошкой, нарезанные огурчики, хлеб из Лесного и тарелка с жареным мясом.
- Это зачем? Что за повод?
- Присядь, Толь. У нас для тебя важная новость.
Я уселся, накидал себе в тарелку картошки с мясом, разлил по двум стопочкам, честно сворованным из бункера, коньяк, поднял свою и приготовился слушать.
- Ну? Что за новость?
- Ты скоро станешь папой! - хором чуть не прокричали они.
После этого в доме было слышно лишь бряканье перекатывающейся по полу с боку на бок стопки, а по кухне начал распространяться резкий запах алкоголя...
Я уставился на Милу, до сих пор не веря в то, что они это серьёзно. В горле резко пересохло, отчего я и сказать-то ничего не мог, поэтому нарочито медленно наклонился, поднял стеклянную тару, снова наполнил её теперь уже до краёв и, резко выдохнув, влил в себя всю залпом. Едва перестало жечь в горле, а внутри начало разливаться приятное тепло, я спросил:
- Какой срок?
- Около одиннадцати недель, Толь. Я боялась тебе сказать, но Верочка уговорила.
- Конечно уговорила! Разве можно такое умалчивать?! Да ещё и от собственной семьи! Правда же, пап?
- Правда, Верунь - я уже вполне успокоился, первый шок прошёл, но тут, наконец пришло осознание того, что я скоро снова стану отцом, после чего я вскочил со стула так, что тот отлетел в сторону, схватил Милу на руки и закружил по кухне.
- Вы - лучшие девчонки в моей жизни!
Думаю, будет лишним говорить, что спать мы легли уже практически под утро. Утром же ни свет ни заря припёрся Саня: - Эй, народ. Завтрак скоро, а после него Серёга сказал, что собрание большое будет, так что хватит дрыхнуть! - Санька, я тебя прибью. - я вышел в прихожую, пытаясь протереть глаза, в которых от недосыпа стояла мутноватая пелена. - О, Толян, а ты чего помятый такой? Ого, ну и запашок у вас тут. Вы пировали что ли? И никого из нас не позвали?! Нет, ну вы обнаглели просто! Чего пили-то хоть? Может осталась ещё хоть капелька? - Успокойся, алкоголик, вон стоит почти половина бутылки, забирай всё. А пахнет сильно, потому что пролили немного. Саня увидел, ЧТО мы пролили и мне показалось, что у него сейчас приступ будет. - Вы чего, настоящий коньяк на пол пролить умудрились?! С ума сошли?! Это же дороже золота сейчас! - Да будь ты тише! Голову-то включи. Если была причина достать коньяк, значит есть причина, почему случайно пролили капельку. Пей уже и идём на завтрак. Девчонки догонят, не будем им мешать собираться. Всю дорогу этот гад пытался выпытать у меня, что это за причина такая, что даже полу и стенам наливают. Я же неохотно, но вместе с тем твёрдо осаживал его, говоря, что всё скажу, но позже. Не раньше, чем пройдёт собрание, либо прямо на нём. Когда Вера сказала, что это будет первый ребёнок в мире после катастрофы, я прям-таки впечатлился и проскочила мысль, что это можно будет приплести ко всей речи. Так сказать, показать народу, что жизнь всё же возродится на планете, ну или хотя бы у нас тут. Сами же остатки алкоголя этот балагур сразу выпивать не стал, лишь открыв и понюхав бутылку. Долго нюхал. Я даже подумал, что придётся на закорках тащить. Одних испарений достаточно будет, чтобы отключился. Однако и этого хватило, чтобы, едва подойдя к собравшимся уже людям, Серёги, кстати среди них не было, Ник с подозрением посмотрел на Саню и спросил: - Ты это где и чего намахнуть уже успел? - У Толяна спроси. У них там какие-то тайны и секреты. На весь дом алкашкой воняет, меня даже пошатывать начало. После чего все уже повернулись ко мне с выжидающими мордами лиц. - Чего уставились? Не сейчас. Потом. После собрания. Да и поесть дайте сначала. Вон, девчонки уже идут. Едва позавтракав, мы потихоньку выдвинулись в лишь им известном направлении. Мы-то с Милой и Верой понятия не имели, где там они площадь выдумали, а вчера в темноте не могли разглядеть всего. А оказалось всё просто: над входом в бункер так и оставалась стоять первая из поставленных палаток, а немного дальше на восток были установлены все остальные этаким кругом, из-за чего в середине образовался достаточно немаленький участок, который вполне заслуживал того, чтобы его называли площадью. Сейчас здесь собралась огромная толпа народу, но в одном месте был проход к сколоченной из брёвен и досок трибуне, где уже суетился Серёга, налаживая аппаратуру, вытащенную из убежища. Я, не задерживаясь прошёл напрямую к ней, по пути ещё раз пытаясь продумать, что сейчас скажу всем этим людям. Мила и Вера шагали рядом, держа меня за руки с обеих сторон. Чуть позже присоединился и Илья. - Можно с тобой там постоять? - Нужно, Илья. Поддержка мне точно не помешает, да и скажу такое, что и ты в шоке будешь, как я вчера. - тем временем мы уже подошли к трибуне и поднялись наверх по ступеням, сделанных сбоку. На самой же трибуне стоял стол с усилителем и микрофонная стойка. Где нашли только? - Серёг, готово у тебя тут? - Сейчас. Последние штрихи. Василич там, внутри подключит. Пока обесточено. Я же втихаря оглядывался. Лица были заинтересованные, но довольные. Народ затих, едва увидев, как мы поднимаемся. Видимо думали, что я сразу начну им тут монолог читать, но я стоял и ничего не говорил, ожидая разрешения от Серёги. Минуты через две он дал добро: - Готово. Можешь говорить. Колонки по периметру, так что услышат все, можешь не надрывать голос. Я подошёл к микрофону. Обвёл взглядом толпу, что стояла сейчас передо мной, также ощущая кучу взглядов и из-за спины, отчего было немного неловко. Девочки встали рядом, а Илья притулился позади меня. Ну я и заговорил: - Здравствуйте, новые и старые жители пока ещё посёлка под названием Новоуральск. Да, пока ещё, ибо мы обязательно снова превратим его в полноценный город со временем. Как вы понимаете, для этого нам с вами придётся приложить немало усилий. Думаю, вы уже в курсе, как у нас здесь всё устроено. Кто не знает - напомню: Никакого принуждения. Никаких начальников, но есть совет, избранный народом. Я один из тех, кто в этот совет входит, однако не стоит думать, что раз я тут сейчас первый перед вами выступаю, то я в чём-то превалирую над всеми. Совсем нет. Равны все. Даже дети наравне со взрослыми. Прямо здесь и сейчас наша с вами задача состоит в том, ч