- Зверь своего не отдает. – закончила его фразу, на что он лишь оскалился.
- Девочка, насколько же ты повязла в этом? - как-то странно звучал голос Василия. – Как же исковеркали тебя, молодая совсем, а избита, словно уродливый на паперти. Не могу понять, что же зацепило в тебе ЕГО, что не отпускает? Смотрю, девчонка совсем, а глаза старухи, повидавшей жизнь. Не отрицаю, многое пришлось тебе пережить из-за него. Но другая бы пала, прогнулась. А ты?
- Он не только насиловал, но и растил под стать себе. – иронично как-то прозвучал мой ответ.
А Седой на это лишь бровью повел, но промолчал. Знал, что права. Сам, лично, педагогов с востока, привозил, чтобы обучали меня покорности и женской мудрости. Кому расскажи, не поверит, чтобы шлюху да манерам учили. А это и правда было.
- Я не только рассказать хотел, но предупредить – береги себя, девочка. ОН последнее время ни к кому не прислушивается, совсем в себя уходить стал. Зверя последнее время совсем заносить стало. Даже своих на игнор принимает.
При этом выражение его лица снова стало суворым и задумчивым. Не спроста он это, ох, не спроста. Зная его не первый месяц, за зря говорить не стал бы.
- Береги себя, пожалуйста, - почему мне стало очень важно, чтобы он это услышал. И смотря как на его лице появилась мимолетная улыбка, стало мне чуточку полегче.
Открыв дверь, еще раз попрощавшись, я ушла. А в машине раздался телефонный звонок.
- Предупредил, да? – заплетающийся голос оппонента раздражал Седого.
- Допустим, а с каких это пор ты следишь за мной, Костя?
- Какой (цензура) Костя? (цезура), кто ты такой, а? Червь, под моими ногами – уже рыком начал отвечать собеседник, на что Седой, лишь отодвинул аппарат от уха.
- Высказался, что еще? – одурманенный Зверь, больше всего выводил из себя, - Ты где?
- (цензура), как разница. В «Майорке», чтобы в двенадцать забрал, -каким бы ни был убитым, Зверь прекрасно отдавал команды, - поговорим. –и бросил трубку.
Седой с силой жал телефон, что тот треснул по корпусу. Попытки удержать Зверя хотя бы в более-менее стабильности, становились все ничтожны. Понимая, что его может лишь одурманить водка, остальное не прошибало, Седой замечал, что тот все чаще накачивался. Накачивался до такого состояния, что возобновились и провалы в памяти, и не контролируемая жестокость. Лишь последние года, это было крайне редким, и то, все выливалось на мне. И он это считал, как и спасанием, так и безумным выбором судьбы.
В Судьбу Седой верил. Ведь и под Карабахом тогда, старуха, шкуру спасла, даже если и руками Страшинского. Который потом другом стал, хоть по разные стороны стояли. И когда от жены-предательницы, нож в трех сантиметрах от сердца провела. Когда с девчонкой свела, которая игрушкой Зверя стала, что научила ценить, что есть и что дают. Даже если по морде бьют, значит уклоняться, надо учится. За саму девочку, что детей заставила найти, своими научила чувствовать и называть.
А еще понял, что не долго этот цирк будет гастролировать. Что ветер в другою сторону дышать начинает. И пора искать выходы.
Придя домой, застала Т.В. за очень странной картиной. Женщина, не буду оглашать возраст по паспорту, танцевала в комнате с охапкой роз. И при этом исполняла несравненный хит про розы.
Приклонившись к косяку двери, не смогла сдержать улыбки. В этом и была вся тетушка.
- И откуда такая красота? – спросила я.
- Так это тебе курьер не давно доставил, такой красивый правда? – и поднеся ко мне букет начала щебетать о широких размахах души дарителя. А меня кинуло в холод. Кто? Лишь звучало в голове.
- Да и записка была, вот – и достав из кармана передника конвертик, пошла на кухню – я в воду поставлю, а то жалко, пропадет.
Когда она удалилась, и лишь было слышно ее песнопение, я открыла конверт.
«Ангел серебристый, я верну тебе долг. Отплачу за подаренный шанс.»
Нервное напряжение мелкой рябью начало накатывать мое тело. Закрыв глаза, я сильнее прижалась к косяку. Воспоминания ураганом нахлынули на меня. Спустя два года после истории в школе, я тоже решила вернуть долг Зверю. Хотела прекратить все это. Через банк оформили с мамой кредит, как это совсем отдельный эпизод, и сняв всю сумму, я отнесла ему. Сначала он смеялся, обзывая при этом все эпитетами ненормативной лексики. Затем были часы грубого с садомазохистским уклоном изнасилования. А потом просто избил до полумертвого состояния. Маму закрыл в спец. отделении, без права посещения. А уже со временем, я узнала, что банк был ликвидирован, а его директора так и не нашли. Что же касается менеджера, что выдал кредит, его нашли зверски искалеченного в лесопосадке.