- Нисочка, а что ты не отвечаешь? Зову, зову, а ты молчишь? – подошедшая сзади тетушка, обняла меня за плечи. – Устала, да?
Как же я люблю ее за умение не задавать не нужных вопросов, и простого понимания.
- Неверное, простите. Просто нужен душ и отдых.
- Иди-иди, а я тебе чайку заварю.
После душа, сидя на кухне, не могла отделаться от мысли, что-то случится.
Следующие два дня я провела в состоянии сомнамбулы. Словно по кругу чередовались одни и те же события. Дом-учеба-дом. Только вот на работе странности не исчезли. Мне, как лучшему работнику (странно, я же без году неделя) давали очередные выходные и премиальные. Но деньги, категорически брать не стала, просто не понимала их присвоения. А от выходных мне не дал открестится Степцов. Который, в грубой форме заявил, что если он увидеть меня в ближайшие дни, то уволит. И при этом посмотрел так, как будто призрака из преисподней, в живую увидел.
Да и на учебе, было спокойно. Николаевой не было, Оля говорила, что она будто на курорт уехала. Ее свита обходила меня стороной, на что староста намекнул, что без головы змея не так страшна. Они все время приглашали меня с собой, что отвлечься.
Но предчувствие, что тугой спиралью, давило меня изнутри, никуда не делось. Лишь становилось более четким и осознанным.
И вот вечером, спустя несколько дней, после разговора с Седым, в моей комнате раздался телефонный звонок.
- Добрый вечер, Ангел. Надеюсь не потревожил?
- Нет, и тебе добрый вечер Никита.
- Как приятно слышать твой голос. Надеюсь тебе нравятся розы, а то я не знал, что ты предпочитаешь, поэтому выбрал на свой вкус.
И я, посмотрев на букет в вазе, не сразу ответила:
- Букет красивый, спасибо. Не стоило, правда.
- Это мелочь, крохи, ведь ты дала больше…
- Никит, не надо, ведь…. – меня прервали, и его голос стал совсем другим. Жестким и грубым, чем таким похожим на другой.
- Станислава, ты сейчас не должна говорить того, чего не нужно. Я лишь возвращаю долг. Никому не должны Игнатьевы! Тем более если за них платит женщина.
И связь была прервана. Я безмолвно смотрела на экран телефона. Как же захотелось плакать, просто выплакаться за такое долгое время. Но слез не было, лишь осадок горечи на языке.
За окном подвивала вьюга, словно заглядывала ко мне в душу. Нет, я не жалею себя, не уповаю на судьбу. Нельзя избежать того, что предначертано. Изменить, поправить или даже переписать – нет, это ничего НЕ ПОМОЖЕТ. Только одна старая знакомая может изменить приоритеты. Очень кардинально так. И сегодня у нее главное представления.
Поднявшись, подошла к шкафу и открыла дверцу. С верхней полки достала небольшой сверток и развернув, поддела алую ленточку. Хаотично намотав на запястье руки, вернулась к столу, где лежал телефон. Пара предложений ушли к адресату.
А я, тихо прокравшись к входной двери, начала одеваться. Укутываясь в пальто, совсем не беспокоилась о том, что на мне были лишь серые пижамные брюки и белая майка-летяга. Что лицо было уставшим и с темными кругами под глазами. Волосы взъерошены, и как ломанные спирали обрамляли лицо. Обув сникерсы, вышла из квартиры.
- Уверена? – голос водителя черного джипа, стал отправной точкой моего невозврата.
- Нет, - четко ответила я, и машина тронулась.
Город давно погрузившись в тяжелый предвесенний сон, лишь неоновыми огнями освящал свои вены-магистрали.
10.4
10.4
«Клетка» всегда была злачным местом. Не только молодежь, но и состоятельные прослойки нашего общества были завсегдаями. Популярность и широкий спектр услуг всегда были основными показателями успешности. Но истинную прибыль приносили именно бои. Ведь не только деньги стояли на кону, но и человеческие жизни.