Род за время странствий не особо привязался к спутникам. Девушка по большей части молчала, кидала на них то испуганные, то пренебрежительные взгляды; монах… он и есть монах, с таким за жизнь не поболтаешь; вот зельевар оказался неплохим парнем, но слишком много думал о ремесле. В общем, компания не худшая, но за такими сердце не ноет.
Легкой им дороги.
Теперь он был на плоту, тянувшем в какой-то город, название которого Ловкач не запомнил, то ли деготь, то ли смолу. От груды бочек, туго связанных пеньковой веревкой, мощно воняло. Плотогоны, орудуя шестами, держались в стремнине, перекидывались грубыми фразами, смеялись, курили. С пассажира взяли недорого – на пару кружек пива каждому.
Плот иногда зарывался в волны, дрожал, скрипел.
Род всегда не лучшим образом переносил водяные путешествия, а тут каждое мгновение боялся, что веревки скрепляющие бревна лопнут, и он окажется в воде. Зато страх, влажная одежда и вонь не оставляли места усталости и сну. Можно было сидеть, привалившись спиной к бочонкам, и разглядывать проплывающие берега.
Он изредка посматривал на пальцы, терзаясь воспоминаниями о последнем кошмаре. В самом деле они изменились или это ложь мира снов? Чем больше проходило времени, тем сильнее Род сомневался в реальности произошедшего.
– Ладно, – сказал он себе, откупорив микстуру, восстанавливающую силы. Пить пока не стал, лишь трижды глубоко вдохнул маслянистый, острый запах – так советовал делать Генк. – Я запросто не спал по три дня, когда кутил. Выдержу.
Тем не менее, на берег он сошел изрядно уставшим. Чужой край обещал сложную дорогу, а позади остался не самый простой путь. Зато имелся план, как попасть в монастырь. Пусть и плохонький план, но ничего лучше пока на ум Ловкачу не пришло.
В первом попавшемся поселении зеваров он купил отрез мешковины, заплатил местной умелице, чтобы сшила ему рубище с капюшоном. Следовало отказаться от обуви, но Род не решился – вместо этого обмотал ботинки тряпьем.
Паломников привечали даже в королевствах, не принявших церковный протекторат, путник мог рассчитывать на кусок хлеба и чарку воды в любой деревне, в любой таверне.
Хаживали этим путем отнюдь не только блажные, нищие или фанатики веры. Рубище носили купцы, солдаты, дворяне, а по молодости и недавно преставившийся король Гамбалафорста. Он, понятное дело, до конца не прошел, но подобным поведением заслужил особую расположенность Верховного Прелата, чем впоследствии беззастенчиво пользовался, развязывая стычки с соседями и совершая прочие вольности.
Любого, кто прикинулся паломником корысти ради, ждала жестокая расплата – и полсотни плетей были отнюдь не сами жуткими в списке наказаний. Род осознавал, на что идет, но, тем не менее, рубище надел и покрыл голову капюшоном. Жесткая ткань впилась в кожу, вызывая зуд и заставляя потеть.
– Путь паломника – путь страданий, ведущий человека к очищению и благодати, – пробормотал он строчку из «Речей Герольда». – Ну и чушь.
Эти края находились далеко от подземных городов, на самом отшибе королевства Зевара-Гровд. Дальше тянулся мрачный Глий, где все еще можно было встретить людоедов, зверолюдей и прочие жутковатые расы, до которых еще не добрались паладины.
Жирная от обилия рек и озер земля была настоящим раем для крестьянских общин, одиноких ферм, крупных деревень, охотничьих и трапперских застав. Королевство заботилось об этих краях, в обмен получая зерно, овощи, поделочную кость, мех и шкуры редких животных. Здесь же раскинулся знаменитый город Фейлтонелл – пристанище музыкантов, художников и прочих бездельников. Как-то так сложилось, что простой народ тут всей душой тянулся к искусству. Не церковному, построенному на белом, золотом и алом, а на натуральных и простых цветах и звуках, где больше масла, желтков, ягодных красок и близких сердцу мелодий о любви, дружбе, подвигах и странствиях.
Вся эта красота прошла мимо Рода.
Он брел по дорогам, обливаясь потом и борясь со сном. Есть из-за микстур не хотелось, да и на сытое брюхо всегда клонило в сон, так что Ловкач, будто всамделишный аскет, питался сухарями и водой. Для отдыха хватало глотка микстуры и бессонной ночи, проведенной где-нибудь в таверне или на дозорной заставе. Так что дорога давалась Роду проще, чем думалось вначале. К тому же, к гористой местности, где располагался монастырь Северной Звезды, его и вовсе подвезли на телеге.
– Будь осторожен, паломник, – напутствовал ему старик в ветхой шляпе, – в горах полно здоровенных ворон.
– Ворон?
– Ага. Береги глаза.
Заскрипев осями, телега поползла дальше. Род остался один, поражаясь, в какие дикие края занесла его судьба.
– Ладно, пора, – он усмехнулся и отпил воды из фляги. – Охо-хо… Как же. Хочется. Спать.