Ловкач гнал воз свежего сена на скотный двор города Даутири. В сене лежала завернутая в парусину статуэтка из обработанного солевого кристалла. Подобные статуэтки были в ходу во Второй Эпохе, пока люди не выбрались на поверхность. Эти штуки наполнялись фосфоресцирующей пылью и заменяли светильники и лампы. Теперь за подобную статуэтку можно было выручить до десяти серебряных монет, если, конечно, умеешь торговаться и не боишься церковников, которые давным-давно наложили лапу на все, имеющее отношение к минувшим эпохам. Род смело взялся за дело. И поначалу все шло как по маслу, но именно в последний день случилось то, чего не должно было случаться. Он не доехал до Даутири десяток милтов – решил остановиться на ночь в живописном распадке меж двух горных хребтов. Тишина, хвойные деревья, чистый ручеек и неглубокая пещера, а что еще нужно уставшему путнику? Но это место облюбовал еще один человек. Высокий, худой и плешивый мужичонка. Как оказалось впоследствии – алхимик. Его ишак еле держался на ногах – кожа обтягивала ребра, ножки были тонкими, и, казалось, вот-вот переломятся. Алхимик искал в горах Небесную Пыль – материал очень дорогой и чрезвычайно полезный в его темном ремесле. И настолько увлекся поисками, что заплутал. Проблудил четыре недели, едва не помер сам и почти уморил ушастую животину. Питался ягодами и варил тошнотворные похлебки изо мхов и кореньев. Он так обрадовался, когда увидел Рода, что прослезился и выложил все, что было на душе. Ловкач, не будь он Ловкачом, смекнул, как можно подзаработать на подобной встрече и предложил обмен: воз сена, шмат сала и немного сухарей в обмен на что-нибудь эдакое из запасов алхимика. Вот так Род разжился пузырьком с «драконьей кровью» – жидкостью весьма специфических свойств: прожигает металл любой прочности, зато для всего остального не опаснее родниковой воды.
То был первый шаг на пути к краху.
Вторым шагом стал пьяненький сборщик церковных податей, совершенно случайно повстречавшийся Роду в Брейфе. Сизый нос, изрядное брюшко, подол плаща заляпан грязью… Слуга высших сил раскачивался так, словно плелся не по залитой солнечным светом улице, а в бурю выбрался на палубу терпящего крушение корабля и пытался станцевать джигу. Одарив Ловкача оглушающим облаком винных паров, сборщик податей попросил «»достойного юношу» сопроводить его на постоялый двор.
Отказывать священнослужителю было опасно, и Ловкачу пришлось подчиниться. Церковник жил весьма скромно по сравнению со многими другими собратьями – снял не весь этаж, а обошелся лишь тремя комнатами. Причем одну из них очистили от мебели, и в самом центре помещения красовалась вместительная бадья, до краев наполненная горячей водой. Еще одна комната оказалась запертой на большой замок, а в третьей находилась спальня церковника. Туда-то он и стремился всей своей захмелевшей, но чистой и верующей душой. Там-то Род и натолкнулся взглядом на оставленный без присмотра сундучок – хозяин как был, так и завалился дрыхнуть на кровать, измарав накрахмаленные простыни.
«Демоны попутали!» – вопил Ловкач, когда его поймали и посадили под замок. Но в тот миг ни о каких демонах речи не шло. Молодого контрабандиста манили легкие деньги, а в кармане лежал заветный флакончик. «Драконья кровь» растворила дужку замка, Род набил карманы серебром, и был таков.
Времени хватило лишь на то, чтобы надежно спрятать деньги. И вслед за этим парень угодил в лапы к церковникам. Так что теперь на свободе его поджидали мешочки с серебром и даже золотом.
– Что там такое? – пробурчал дед, вернув Ловкача из мира воспоминаний под крышу амбара. – Псы скулят?
И вправду, окрестности деревеньки оглашали тявканье и скулеж. Надрывно кричали охотники, безуспешно пытаясь заткнуть четвероногих товарищей.
– Жрать хотят, – предположил предводитель лесовиков. – Не кормят, суки.
– Не думаю, – парировал один из алхимиков, чем заслужил молниеносный и полнящийся праведным гневом взгляд. – Их что-то напугало.
– Страх, – подтвердил, оторвавшись от игрищ, чужеземец в толстой кожаной куртке с большими деревянными пуговицами. – Просят защиты. Мы, глийцы, хорошо понимаем животных.