– Не волнуйся. Не сгинет. До рассвета осталось не так долго, а я по-прежнему чувствую ее присутствие.
В лицо хлестнул колючий дождь. Или снежная крупа? Сразу и не поймешь.
Едва они сбежали с крыльца, над головами пронеслось крылатое существо с человеческой рукой в клюве.
– Пригнись, – гаркнул мужик, чуть ли не вдавливая девушку в землю.
– Что это было?
– А хрен его разберет! Шибче, шибче ножками стучи! – потянул он за собою Соню.
Очень хотелось домой, в родную деревню, даже на завод, лишь бы подальше отсюда. Припомнив молитву, она забубнила «Отче наш». Ну, забубнила, как запомнила из детства.
– Ворожишь? – покосился на нее мужик. – Доброе дело, глядишь, отпугнешь какую нечисть.
Соня хихикнула. Отпугнет? Она-то? Все, что она могла – небылицы плести да людей дурачить. Вряд ли местные страшилища поведутся на бизнес-гороскоп. Сожрут, и добавки попросят.
«Господи, верни меня обратно! Клянусь, больше не буду прикидываться магом!»
Они бежали дворами, петляя от дома к дому, укрываясь в тени стен и заборов. Где-то неподалеку шел бой. Огнем вспыхивала то одна крыша избы, то другая. Иногда прилетали стрелы с горящей паклей, иногда попадались искореженные, растерзанные тела. Как тварей, так и людей.
Не обращая на это никакого внимания, охотник тащил икающую от страха Соню в ему одному известном направлении.
Тропинка взорвалась комьями земли почти у самых их ног. Воронка получилась солидная, с колодец шириной. А потом из нее вылезла трясущаяся складками жира тварь с длинным хвостом. До того мерзкая, что у девушки случился рвотный спазм.
– Беги! – воскликнул охотник, выхватывая из-за пояса топор.
Героя он из себя не строил, медленно начал отходить, прикрывая спиной девушку. Соня огляделась, ища укрытие или возможность оббежать страшилище. Но оно отпускать добычу не собиралось и явно вознамерилось подзакусить человеченкой. Хвост, расплетясь, щелкнул в воздухе и метнулся к мужику. Тот успел взмахнуть топором, но задел нечисть или нет, Соня углядеть не сумела. Вояка полетел кубарем, а топор, несколько раз перевернувшись, воткнулся возле ног девушки.
– Ой-ей! – охнула Соня, едва успев отскочить. Задержись на мгновение – и ноги как не бывало бы. – Да что б тебя разорвало, сколопендра долбанная!
Девушка замерла, увидев, как тварь раскрыла кожистый капюшон, и множество злобных глаз уставились на нее. Попятилась. Пасть монстра распахнулась, обнажив четыре ряда зубов, а затем хвост метнулся к Соне. Она зажмурилась и заорала. Заорала так, что у самой заложило уши, а челюсть свело от боли. Воздух затрещал, тварь колыхнулась, скрючилась и разлетелась на куски, обляпав все вокруг тошнотворной желтой слизью. Несколько мгновений девушка стояла, не шевелясь. Потом приоткрыла глаза, оглядела останки.
– Чего это с ней? Подохла, что ли? – сорванное горло еле издавало звуки. – Это кто ее?
– Знать не знаю, – подошел, прихрамывая к ней мужик. – Обожралась, наверное. Вон, свежатинки сколько вокруг... Но, девка, вот что я тебе скажу. В следующий раз, когда кричать удумаешь, предупреждай! У меня до сих пор будто по дятлу на каждом плече сидит и в уши долбят.
До дома старосты осталось всего ничего. Добрались быстро, без происшествий. И чем ближе подходили, тем все страннее становились Сонины мысли. Уж в который раз она замечала, что, чем сильнее злится, тем более необычные вещи вокруг нее происходят. Лекарь сознание потерял, когда его обругала, монах быстро притомился, когда вопросами бомбардировала, рухнуло дерево у зловонного озера, сколопендрину вообще разорвало, как китайскую петарду...
А вдруг во мне и правда есть какая-то сила? Тайная? Ха. Вот умора будет! А то все аферистка, аферистка. Вот, выкусите! Он скрутила фигу и показала невесть кому. Мужик заметил, нахмурился.
– Ты тут поосторожнее! Мы ваших лесных знаков знать не знаем, а ну как порчу наведешь?
Соня миролюбиво улыбнулась. Радовал не только крепкий и надежный дом, отгроханный старостой, но и вооруженное мужичье вокруг него. Но больше всего – сладкий вопль невесть как уцелевшего петуха и алая полоска на востоке.
Роду снилось, что он плещется в горячей ванне. Клубы пара пахнут лавром и мылом, оседают капельками влаги на всегда холодный мозаичный пол…
Воспоминания из детства будто ожили. Дворцовая жизнь, запахи стряпни на кухне, краденые пряники, сладкие коржи и ветчина… Пони, миленькие девочки и роскошные женщины, бесстыжие настолько, насколько это возможно, и вместе с тем чопорные, строгие.
Ловкач словно очутился в коморке, которую делил с тремя другими пажами. Через стрельчатое окошко, не забранное витражами, виднелся лесок. На опушке перед ним стояла на четвереньках громадная волчица и, запрокинув голову, кричала человеческим голосом.
Роду снился луг с изумрудной травой, яркое солнце. Теплые лучи ласкали лицо, ветер овевал речной свежестью кожу. Ловкач жмурился от наслаждения и улыбался…А через мгновение вскинул к небу голову и завыл.