Мысль расправиться с малефиком пришла к нему под утро, засела раскаленным гвоздем в голове и не собиралась никуда уходить, не давая покоя. Род долго топтался вокруг амбара, прикидывая так и эдак, оценивая шансы на успех, и на кого можно положиться в таком сложном деле. Пока был только один человек, в котором он абсолютно уверен – Сунгерн. Даже в себе сомневался, что выдержит и не даст деру, едва окажется в лесу. Молодой музыкант хоть и хлебнул лиху, все еще жаждал подвигов, странствий и прочей требухи, из которой можно выпечь песенку-другую и прославиться в веках. Фанатик похлеще церковных!
Сомнений было так много, что Ловкач еле устоял под их напором. Больше всего хотелось забиться в самый дальний угол амбара и не высовываться оттуда, покуда не вернутся хранители глифов. Вопрос был в том, вернутся ли они вообще, либо сгинут…Утренняя дрожь земли, всполошившая деревню, лишь подтверждала опасения.
Род решил, что ждать не станет. Очень уж не хотелось становиться оборотнем…
Утренний разговор с обитателями амбара начал с осторожных извинений за вчерашнее хамство. Позволил Генку осмотреть зарубцевавшиеся раны, принес для всех чесночных лепешек и копченой оленины. Примерно на середине трапезы выложил, как на духу, что с ним стряслось за околицей. Про кошмары тоже рассказал.
– Тухлое дело, – подытожил он, жамкая кусочек еще теплой лепешки. Есть совершенно не хотелось, но Род запихивал в себя как можно больше мяса и лука. – Сны все реальнее, я не могу ей противиться. Она ближе и ближе подбирается ко мне.
– Я подозревал, – кивнул лекарь, – ночью, когда меня притащили в дом старосты, лысый воин привязывал тебе к ладони кусок железа!
– Вероятно. Сам плохо помню, что и как происходило.
– Выходит, ты заражен.
– Получается, что так.
– Какова участь укушенного? – спросил вмиг заинтересовавшийся Сунгерн. Даже лютню отложил.
– Либо смерть от лихорадки, – Генк пожал плечами, – либо ликантропическая одержимость, когда сон начнет смешиваться с реальностью. Я много не расскажу – в Дескападе изучал моровые поветрия, чуму, холеру и телесные повреждения, а одержимости – это по части церковной медицины. У них свои методы.
– Огонь и кол? – усмехнулся Род.
– Панацея, – парировал лекарь. – Слышал хоть раз, чтобы одержимый восстал из пепла или соскочил с кола? То-то же.
– Все же я предпочитаю обойтись без членовредительства, – Ловкач почувствовал себя неуютно. – Монах, ушедший за глифом, утверждал, что излечиться можно, припав к святым мощам или любой другой реликвии.
– В теории возможно все. Но важно понимать, что любое излечение с помощью веры – это Божественное Вмешательство и дар за определенный образ жизни. Сомневаюсь, что ты настолько религиозен и чист душой, уж прости. Но это полбеды – были случаи, когда самые распоследние проходимцы одаривались милостями. Сложнее добраться до Даэусфорста, а уж получить доступ к реликвиям и того сложнее.
– Такой шанс был, – Род хрустнул сочной луковицей, – монах предлагал стать его спутником… Только монах, скорее всего, уже мертв, а церковники с удовольствием забьют меня камнями, едва появлюсь на пороге их обожаемого города.
– Тогда ты обречен стать оборотнем, – подытожил музыкант, извлекший, с его точки зрения, трагическую мелодию.
– Еще раз ляпнешь подобное – лютню сломаю о твою пустую голову, – пообещал Род. – Зуб даю – из ушей звон пойдет не хуже колокольного! У меня нервы как метла старая, вот-вот сорвусь и прибью кого-нибудь. И ты, Сунгерн, будешь первой жертвой.
– Остынь, – Генк задумчиво смотрел на золу в очаге. – Заразу можно победить, уничтожив ее источник. Кто тебя укусил, говоришь? Оборотень?
– Оборотница… вернее – малефик.
– Тут дело сложнее. В общем, если хватит духу – попробуй найти ее и убить. Только это невероятно трудно.
– Охота на малефика! – заверещал от радости музыкант. – Да это готовое название баллады! Чудно! Великолепно! У меня уже есть одна песня – про осаду деревни силами тьмы, а тут будет и вторая! Да, это моя дорога в вечность.
Род наклонился и прошептал на ухо лекарю.
– Я тебе сухарь дам – подсыплешь яду этому дураку в суп?
– Тут я готов и без платы обойтись, – Генк поморщился от скрипа струн, – альтруист я.
Дальше было решено найти охотника, способного выследить малефика…